Александр Махов - Рафаэль

Всякий раз, когда он слышал эту песню, она приводила его в сильное волнение. Ему было жалко бедный листочек, который оторвался от родимой ветки по воле ветра-разлучника. Когда Маджия пела, чуть прикрыв глаза, на её красивом одухотворённом лице отражалась то грусть, то тихая радость, неизменно вызывая бурный восторг гостей.

В гостеприимный дом Санти нередко захаживал их сосед весельчак Пьерантонио Вити, медик и музыкант, живший холостяком с матерью на той же улице Контрада дель Монте, но на самой вершине холма в похожем на крепость собственном доме с садом и огородом. Это был почитаемый в городе человек, получивший блестящее медицинское образование в первом в Италии Болонском университете, считавшемся тогда лучшим в Европе. Его услугами лекаря пользовался весь двор. Когда он появлялся у Санти вместе с матерью синьорой Камиллой, большой почитательницей музыки, Маджия обычно садилась за клавикорд, а Вити брал в руки флейту, и начиналось музицирование, вызывавшее восхищение слушателей.

Видимо, в такие минуты царившей в доме гармонии у Рафаэля впервые зародилось желание взяться за перо, чтобы выплеснуть на бумаге чувства, вызванные музыкой, о чём говорят первые его стихотворные опусы, написанные неуверенным почерком: «Нахлынувшие мысли неизменно / Меня манят в неведомые дали…» Его детство проходило в атмосфере гармонии чистых звуков, что вскоре не замедлило сказаться и на его первых рисунках, в которых особенно поражают плавность и чистота линий.

По воскресным дням мальчик с родителями шёл на литургию в кафедральный собор. Всякий раз его охватывало чувство гордости при виде того, как люди радостно приветствуют мать красавицу в великолепном наряде gamurra и статного седовласого отца, почтительно уступая им дорогу. А однажды родители взяли его с собой на устроенный по случаю праздника Pentecoste — Дня Святой Троицы рыцарский турнир на обширной площади перед дворцом, где были установлены трибуны для зрителей. Это было незабываемое красочное зрелище. Чтобы помериться в силе и ловкости, в турнире приняли участие представители самых титулованных семей. Их стальные латы и шлемы с разноцветными плюмажами, шпаги и пики ярко сверкали на солнце, а вкупе с разноцветными плащами рыцарей, украшенными родовыми вензелями, являли собой праздничную картину.

Турнир завершился под ликование присутствующих победой герцога Гвидобальдо, хотя, как понял Рафаэль из разговора родителей по пути домой, мать отдала предпочтение другому более ловкому рыцарю, который явно переиграл герцога, дважды выронившего копье и неуверенно державшегося в седле. Отец решительно с ней не согласился, и сын впервые, к своему удивлению, услышал, как между родителями вспыхнул неприятный спор на непривычно повышенных тонах. И хотя ему казалось, что скорее права мать, их обоих было очень жалко, и он еле сдерживался, чтобы не заплакать, крепко сжимая их руки своими ручонками.

По вечерам после ужина домашние коротали время за любимой игрой в tombolo — что-то вроде нашего лото. Ничто, казалось, не предвещало беды. Но неожиданно она постучалась в их тихий дружный дом — 7 октября 1491 года мать скоропостижно скончалась. Ей не было и тридцати. Смерть красавицы Маджии потрясла весь город и болью отозвалась во дворце. На кладбище, когда гроб опускали в могилу, рыдающий отец прижал к себе лицо сына, чтобы он не видел страшной сцены погребения. Потрясение было столь сильным, что Рафаэль лишился дара речи. Он не силах был вымолвить ни слова и в ответ на обращённые к нему вопросы взрослых невнятно мычал, молча утирая слёзы.

Напуганный неожиданной немотой восьмилетнего сына Джованни Санти покинул Урбино и отправился с мальчиком к морю в Пезаро, где у его друга скульптора Бароччи был на побережье свой дом. Там он провёл несколько дней в надежде, что к сыну вернётся речь, а перемена обстановки и вид моря помогут прийти в себя после всего пережитого и как-то успокоиться и забыться. Правда, вид бурлящего осеннего моря мало способствовал поднятию духа. Но яркое, хотя и не греющее в ту пору солнце сделало своё, и, к счастью, речь у мальчика вскоре восстановилась. Он робко стал произносить отдельные слова и строить связные фразы, что поначалу давалось нелегко.

Гуляя с сыном по побережью, отец старался отвлечь его, рассказывая забавные истории. Всё ещё не до конца веря в выздоровление сына, он иногда останавливался на полуслове: