Иногда я думаю, я — один, кругом один. Все чего-то хотят, бескорыстной любви нет. Неужели это справедливо? Неужели все мои старания ничего не стоят? Да, наверное, ничего не стоят, потому что даже моей Нюсе они не кажутся оптимальными. Даже моя Нюся отказывает мне в понимании, помощи, союзничестве. Даже моя Нюся хочет взвалить на мои плечи бремя дополнительных тревог, вместо того чтобы переложить часть на свои плечи. А я все продолжаю надеяться, что Нюся будет моим помощником, что она хоть в чем-то будет мудрее меня, хоть в чем-то великодушнее.
Нюсик, я ведь не требую от тебя объективного отношения к моим домашним, это ни к чему. Но неужели ты не понимаешь, что когда мы наносим удары по тем, кто живет с нами рядом, то мы, в первую очередь, раним и унижаем самих себя. И тут не может быть никаких градаций: один — талантлив, другой — неталантлив, одного можно бить, другого нельзя. Никого нельзя, ибо это часть нашей жизни, пусть уже ушедшая в прошлое, но — часть. И поэтому неразумно рассуждать таким образом: а-а, ты ее защищаешь, значит, ты привязан к ней больше, чем ко мне. Нет, Нюсенька, просто я считаю, что воспитывать друг в друге отвращение к своим домашним — это, значит, оскорблять и не уважать самих себя.
Есть мы, понимаешь, мы с тобой — и это главное. Ты у меня умница, я в тебя верю, верю в твои светлые глазки, они не должны быть недобрыми. Мне без тебя плохо. Снимаюсь, как полный бездарь. Ночами пишу. Не высыпаюсь совершенно. Надеюсь к приезду Сергея Сергеевича добить первые две серии.
Как ты отдыхаешь? Пожалуйста, очень тебя прошу, лечись и отдыхай. А то буду рассматривать твой отъезд в Сочи как побег из-под моего взгляда. Временами неспокойно. Так и кажется, что рядом с тобой появился какой-то коварный соблазнитель, эдакий курортный бездельник, который своей наглой влюбленностью даже не подозревает, что в Москве тебя ждет твой незагорелый, отощавший и надорвавшийся любимый. Целую тебя нежно-нежно.
Я
* * *
Нюсюлечка моя, поздравляю тебя!
Видишь, кате выходит: ты здесь, а я в отъезде. Это стало в твой день рождения уже традицией. Буду тебе звонить. Скорее всего, поздно. Тебя же вечером не будет дома. Объявится Петька и позвонит Сашка Стернин. Вкупе с Сережей Львовым это уже вполне мужская компания. Еще раз целую.
Л.
P. S. Я тебя люблю!
* * *
Владимир.
Гостиница.
Актеру Леониду Филатову
(телеграмма).
Спасибо за счастье, неразумную щедрость, сумасшедший, любимый муж мой, но не превращай в традицию свое отсутствие в мой день рождения. Сегодня друзьями Доме кино. Приезжай скорей. Без тебя плохо. Люблю тебя. Горжусь тобою. Целую.
Нина
* * *
Не сердись на меня, просто два дня сидел у телефона ждал звонка. Естественно, нервничал: все-таки город беспокойный. Не волнуйся, нашего разговора никто не слышал, все были далеко в стороне, иначе я бы не позволил себе задавать вопросы, которые задавал. К сожалению, сегодня съемка «В поисках жанра». Я иду в театр раньше гримироваться и делать билеты для гостей. Не сердись и не гневайся, моя родненькая, просто вникни: ты же знаешь, что ты для меня значишь.
Целую тебя, жду в театре.
Л.
* * *
Вчера мне было спокойно и легко. Сегодня уже тревожно. Сегодня уже начался завтрашний день. И сегодня уже необходимо увидеть твои глаза, чтобы понять, что я для тебя существую. Осталось еще восемь часов до того как я тебя увижу, а потом с тобой еще побыть один какое-то время. Сейчас я тебя представляю до последней черточки, и знаю, что никого кроме тебя у меня нет. Целую твои глаза, губы, шею. Люблю тебя. Без тебя плохо, неуютно и скучно.
* * *
Родная моя, будь умницей. Не думай ни о чем плохом. Если тебе будет грустно, то и мне тоже. Так что гони от себя все плохие мысли. Целую тебя крепко, моя любимая девочка. Веди себя хорошо, и я тоже буду вести себя как следует. Ладно? (перед Киевом).
* * *
Милый мой!
Прости, если сумеешь. Вынужден царапать эту жалкую писульку; потому что боюсь непоправимого. Как же мы друг без дружки? Сразу же возникает какая-то тяжесть внутри. Это как ностальгия. Объяснить свой поступок в записке я не могу; если позволишь, объясню позже. Знаю только, что я принадлежал и принадлежу только тебе, вот — единственная правда. Нервы на взводе, и трудно все сразу разложить по полочкам. Не знаю — нужен ли я тебе? Боюсь, что нет. Но ты мне нужна. И сейчас речь идет уже не о твоем отношении ко мне, но о самом обыкновенном милосердии. Я буду ждать твоего приезда из… Верю, что все образуется, только не хочу никакой беды, слышишь? А то я просто не смогу дальше жить. Нацарапай мне хотя бы два слова. Еще раз прости. Люблю. Жду.
Читать дальше