Иван Дроздов - Разведенные мосты

Был у нас один великий писатель, — он, впрочем, так и не удосужился написать ничего великого, но каким-то удивительным образом ходил всю жизнь в литературных генералах, умудрялся получать все мыслимые и немыслимые награды, попадать в энциклопедии и красоваться там среди титанов, — а и всего-то соорудил длинное и не очень вразумительное стихотворение про долговязого милиционера. Мне рассказывали, впрочем, не берусь утверждать, что это было именно так, что какому-то писателю за детективный роман вручили милицейскую полосатую палку, а у нашего героя такой палки не было. «Как же так! — недоумевал наш «великий». — Я написал стихи про милиционера, а милицейскую палку мне не дали!» И звонил во все инстанции до тех пор, пока министр внутренних дел такой палкой его не наградил.

Но в чём же была сила этого человека? А в том, что при своём огромном росте и горилообразном виде он умел проникать в гостиные всех царей-генсеков и очаровывать там хозяев.

Любопытно, что подобных шаркунов в русской литературе советского периода было много. И когда я теперь вижу писателя — моего современника с лауреатским значком или даже и с Золотой Звездой Героя Социалистического Труда, я вспоминаю время, когда они стали лауреатами. Больше всего наград выдавали литераторам Горбачёв и его правая рука — главный разрушитель России Александр Яковлев. И тут нелишне будет вспомнить меткое замечание Солоухина о подпиливателях. Вот они-то, гремящие медальками Яковлева, и старались вместе с проамериканской нечистью чернить всё советское. Доставалось от них русскому человеку: он и плохо работает, и много пьёт, и ворует, и распутничает. Потому у нас и всё плохо, а вот там за границей — не жизнь, а рай.

Уж как они старались, эти литераторы! Вот и получалось: с одной стороны наше государство подпиливали диссиденты, то бишь «агенты влияния», а с другой — наши, русские литераторы. Сильно они старались, сердешные, на радость Горбачёву, Яковлеву и прочей предательской сволоте! Вот и рухнуло оно, наше, Советское государство. А теперь и мы хороши: ходим, как бараны, на избирательные участки и выбираем всяких хакамад, немцовых, сынов и дочерей юристов. Положили в карман Абрамовича Чукотку, а завтра господам Грефу и Коху отдадим и всю Россию. О, Матерь Божия! Сойди со своего небесного престола, вразуми нас, глупых, подсоби. Одни-то мы, православные, не справимся с навалившейся на нас бедой!

Но вот начала свою жизнь и вторая воспоминательная книга «Оккупация». Но почему «Оккупация»? Речь-то идёт не о нашем времени, а о годах послевоенных. Там и наша великая Победа, и Парад Победителей на Красной площади, и слезы радости тех, кто вернулся с войны, и слёзы вдов и детей осиротевших… Весна 1945-го!.. Там и героические пять-шесть лет, за которые мы восстановили всё порушенное немцами. На страх врагам создали атомную бомбу, водородную, ракеты Королёва. Послали в космос Гагарина.

Ну, вот. А ты книге своей даёшь название «Оккупация». Но почему же «Оккупация»?..

Да, оккупация. Победив в одной войне, Сталин пошёл в атаку на другого врага, внутреннего. Но… в этой новой войне не сдюжил. Не сумел мобилизовать народ, а хотел всё сделать своими силами. И… не совладал. Враг был похитрее немца; он гнездился в кабинетах Кремля, Центрального Комитета Коммунистической партии, в министерствах, органах надзора и безопасности. Этот враг быстренько убрал со сцены и самого Сталина, оттеснил Жукова и других полководцев. Россия осталась без головы. Вот такую-то Россию новые враги без единого выстрела полонили и превратили в колонию на манер африканских.

Обо всём этом и повествует мой новый воспоминательный роман. Он основан исключительно на реальных событиях. И название пришло само по себе; оно и не могло быть иным. Впрочем, окончательный суд за читателем: прочтёт он книгу и увидит, насколько прав автор, давая книге такое страшное имя.

Моя литературная работа вошла примерно в ту же колею, по которой катилась она и в Москве: трудился я каждый день, ложился спать в десять, а в четвертом или пятом часу ночи вставал и почти до утра сидел у компьютера, приводя в порядок впечатления дня. Днём тоже раза два присаживался за работу, а потом подолгу общался с природой. Выбрал удобный камень на берегу пруда возле тренировочной базы спортивного общества «Зенит» и там вместе с детьми кормил уток, наблюдал за их неспешной и счастливой жизнью.