Песах Амнуэль: "Доверяйся своим парусам…"

И все-таки он погиб не от этого. Погиб, не найдя иного способа разрешить противоречие между депрессией с ее неизбежными спутниками — падением творческой активности и работоспособности, и теми требованиями, которые он жестко предъявлял к себе, которым, как стало ему казаться, он уже не удовлетворяет и удовлетворять не сможет. Болезненно обострились не только чувство ответственности, но и чувство вины. Показалось, что никакого иного выхода нет"…

* * *

В.Шварцман, из дневника.

Разные мысли приходят, когда живешь на горе и каждую ночь видишь, как разверзается само мироздание, как звезды – видимые и невидимые, на небе и в твоей душе – становятся все ярче, стремительнее…

Рассуждая о сути вещей, Шварцман пришел к мысли о том, что познание внешнего мира – задача куда более простая, чем познание внутреннего мира, познание духовной сущности человека. Что такое технология, что означают научные революции, ведут ли они действительно к познанию той истины, ради которой, возможно, и существует на Земле человек? Нет. Придет время, и люди поймут, что наука и технологии – внешняя мишура. Люди поймут, что заблуждались, и займутся своей душой.

Может быть, останься Викторий в живых, он бы пришел к восприятию Бога – ведь немало ученых на закате или на вершине жизни начинали верить в Сверхразум, в Божественное, в Высшую духовность. Это не мешало их научной деятельности, не создавало в душе раздвоенности. Может, и Шварцман пошел бы по этому пути?

Не успел.

Из воспоминаний Бориса Штивельмана:

"Нормальный человек, — утверждал Вика, — не только не способен найти истину, но, в сущности, и не интересуется ею. Это не плохо и не хорошо — так устроена человеческая психика. Дело нормального человека — вера, любовь, ненависть, красота, страх. Лишь малая горстка чудаков, мутантов, клинически больных людей считает выяснение истины, объективность своим главным делом. Их множество не совпадает с множеством ученых — в лучшем случае пересекается с ним. Ими разработан нудный аппарат верификации, который и породил современную науку!"

Из воспоминаний Ф.Финкельштейна:

"Подавляющее большинство ученых психологически и эмоционально удовлетворены наукой и как формой познания, и как формой своей личной деятельности, хотя и являются рабами ее языка. Неудовлетворенность возникает лишь тогда, когда мы понимаем или чувствуем, что мир науки не единственный из возможных, когда что-то в наших душах или нашем бытии не только не укладывается в научные схемы, но и объявляется научно бессмысленным, когда мы осознаем, что знания растут, а мудрость стоит на месте. Тогда мы пытаемся понять другие миры, которые принципиально отличны от мира науки"…

* * *

В.Шварцман, из дневника.

О других мирах, отличных от мира науки, о Высшем разуме, о сверхцивилизациях, о связи с другими разумами Шварцман думал, писал, спорил. В те годы, когда в СССР "приличный" ученый не позволял себе верить в существование НЛО (иначе сразу потеряешь научный авторитет!), Викторий писал о том, что неопознанные объекты существуют, и что это не какие-то еще не определенные наукой сущности, а именно явления, создаваемые внеземными цивилизациями. Много времени посвящал размышлениям о том, как искать такие цивилизации, какими должны быть формы контакта. Долгое время Шварцман оставался невыездным, но в июне 1987 года в Венгрии, на озере Балатон, состоялись сразу два международных совещания: по космологии и по программе СЕТI (Контакты с внеземными цивилизациями). Шварцману разрешили участвовать в обоих мероприятиях, и он выступил с докладами, его идеи пользовались успехом… Но была тут и другая сторона медали: именно в Венгрии, где большинство докладов делали американцы, а советские ученые оказались в стороне, "лишние на этом празднике жизни", Викторий, возможно, понял окончательно, насколько отстала от западной советская наука. Он, который обязан был быть первым, не мог претендовать даже на место в первой десятке. Почему? Талант его был ничуть не меньше, чем таланты тех ученых, которые приехали в Венгрию победителями, приехали, чтобы показать, как нужно работать в науке, даже в такой, по советским меркам, сомнительной, как наука о поисках внеземных цивилизаций.