Валерий Шубинский - Владислав Ходасевич. Чающий и говорящий

Ходасевич А. И. Воспоминания о В. Ф. Ходасевиче // Ново-Басманная, 19. С. 405–406.

Лунц Л. Обезьяны идут. СПб., 2003. С. 70.

СС-4. Т. 4. С. 447–448.

Ходасевич В. Андрей Белый // СС-4. Т. 4. С. 60.

К Марихен (нем.).

Берберова Н. Курсив мой. С. 205.

Переписка В. Ф. Ходасевича и М. О. Гершензона // De Visu. 1993. № 5/6. С. 29.

Пастернак Е. Борис Пастернак: Биография. М., 1997. С. 352.

Берберова Н. Курсив мой. С. 240.

Белый А. Тяжелая лира и русская лирика // Современные записки. 1922. Кн. XV. С. 378.

Ходасевич В. Андрей Белый // СС-4. Т. 4. С. 64.

СС-4. Т. 4. С. 447.

Берберова Н. Курсив мой. С. 211.

Горький и советские писатели: Неизданная переписка // Литературное наследство. Т. 70. М., 1963. С. 566.

Там же. С. 568.

Там же. С. 569.

Берберова Н. Курсив мой. С. 230.

Берберова Н. Железная женщина. М., 1991. С. 25.

Берберова Н. Железная женщина. М., 1991. С. 356.

Ходасевич В. Горький // СС-4. Т. 4. С. 363.

Версия о правительственной провокации входе Кровавого воскресенья и во время Декабрьского восстания 1905 года в Москве (и о той роли, которую в этом сыграл Трепов) была широко распространена в левых кругах. Многими историками она не разделяется.

Вопрос рассматривался на особом совещании высшего руководства страны с участием Ленина, Дзержинского и Троцкого на квартире у Горького. Дело кончилось ничем — в разгар заседания Зиновьев симулировал сердечный приступ.

СС-4. Т. 4. С. 461.

Цит. по: Литературная энциклопедия русского зарубежья. 1918–1940: В 4 т. М., 1997–2006. Т. 2 (Периодика и литературные центры). С. 37.

Ходасевич В. Горький // СС-4. Т. 4. С. 365.

352

Ходасевич А. И. Воспоминания о В. Ф. Ходасевиче // Ново-Басманная, 19. С. 406.

РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 49. Л. 33.

А не в «Правде», как пишет Ходасевич. См.: Ходасевич В. Мариэтта Шагинян: Из воспоминаний // СС-4. Т. 4. С. 337.

Петербург. 1922. № 2. С. 16–17.

Собрание А. В. Маненкова (Москва).

Берберова Н. Курсив мой. С. 346.

В редколлегию «Современных записок» также входили видные эсеры Н. Д. Авксентьев и А. И. Гуковский.

Ходасевич В. Книги и люди. «Числа» № 6 // Возрождение. 1932. № 2592. 8 июня.

Анна Ивановна не всегда это понимала, хотя Ходасевич делал очень прозрачные намеки, например: «Все дело в твоих отношениях с известным поэтом Дмитрием Цензором. Меня очень огорчает, что такие люди стоят между нами» (РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 51. Л. 31 об.; письмо от 30 июня 1924 года). В дальнейших письмах фигурирует уже просто «Митька», который «лезет во все».

РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 49. Л. 45–45 об.

Ср. текст Ходасевича:

ЛЕФ. 1923. № 1. С. 160–161.

На посту. 1923. № 1.С. 154–159.

Там же. «Тяжелая лира» вышла в декабре 1922 года, и тем же годом датируется анализируемое С. Родовым стихотворение.

Примечательное признание — и оно в тесной связи с мотивами некоторых статей Ходасевича той поры. (См., например: Записки немца-опричника//Последние новости. 1925. 30 апреля. № 1538; О «Верстах»// Современные записки. 1926. Кн. XXIX.) Поэт настойчиво фиксирует общие черты советской — и московской, допетровской России, с ее провинциальным деспотизмом. В этом он совпадает со многими петербургскими поэтами — от Ахматовой до Вагинова. Казалось бы, сам Ходасевич — москвич. Почти вся его сознательная жизнь прошла в старой столице, и он долгое время с недоверием относился к «петербургскому лоску». Его духовной родиной, однако, была Москва «петербургского периода русской истории», город Пушкина, Чаадаева, Грибоедова — и славянофилов, если на то пошло; но не тот город, по которому славянофилы тосковали, о котором они мечтали — не пресловутый «Третий Рим». В начале 1920-х Ходасевич резко почувствовал, что его Москвы больше нет и не будет.