Мстислав Толмачев - Такая долгая полярная ночь.

Тайфуны, наводнения, пожары
Принять планете суждено.
Я — человек, и мне судьбы удары
Понять, простить, конечно, не дано.
Не примирюсь с судьбы веленьем,
Нарушу я жестокий приговор,
И ангелам на удивленье
Пойду судьбе наперекор.

В моих страданьях гнев ковался,
Презрение к живому богу…
И ненависть копилась понемногу.
Излить же душу не пытался,
Тая свой гнев и о стране тревогу.
Северные раздумья
Давно-давно на край земли
С командой зверской и угрюмой
На запад плыли корабли,
И неграми набиты были трюмы…
Крутые годы… Вновь живым товаром
У пароходов трюмы полны.
На Дальний Север нас везут задаром.
Куда? Об этом знают только волны.
Рабы России! Вы нужды кому?
Ведь ваша жизнь гроша не стоит.
Но вас везут на Колыму,
Где смерть вас скоро успокоит.
Спасибо вам, «великий мудрый» вождь,
Спасибо вам за этот «мягкий климат»,
За этот снег, за этот дождь,
За ямы мерзлые, что нас всех примут.

«Не будь мне мачехой, Колымская земля», —
Так многие, наверное, просили.
Этапом шли они в суровые края,
В далекие жестокие края России.
И я такую же молитву возносил,
Но не было в душе моей смиренья.
У палачей своих пощады не просил,
Навеки им грехов не отпустил,
Злодейству не дал я забвенья.
О хрупкости жизни
Да, жизнь моя подобна паутинке…
Жучок ползет по тоненькой травинке,
Такой малюсенький, так мило суетлив.
Шагни вперед — и хрустнет под ботинком
Травинка жалкая… Жучок уже не жив.
Так жизнь моя тонка, легка,
Жучком висит на маленькой былинке,
Подвластная удару сапога,
Приклада, в спину иль дубинки.
Да, жизнь моя подобна паутинке…

А под расстрелом вы стояли,
Спиною чуя холод скал?
А в вас когда-нибудь стреляли
В упор? Вы смерти ожидали?
Вы видели ее оскал?
Вечная мерзлота
Для туши мамонта сто тысяч лет не срок,
Он в вечной мерзлоте. Он мертв. Он одинок.
Его за выживание упорная борьба
Окончилась давно. И такова его судьба.
Моя судьба мне не дала пощады:
На мир смотрел сквозь вышки и ограды.
Я ввергнут был в край вечной мерзлоты,
Где смерть со мной была всегда на «ты».
И мерзлота была в сердцах людей.
И безнадежность долгих дней…
Там власть утратила гражданский стыд,
Жестокость там царит, а совесть крепко спит.

Я видел город Магадан,
Я видел заключенных,
Измученных и изнуренных,
Создавших шахты, города,
Неправдой страшной оскорбленных
В жестокие кровавые года
Богатство Родине добывших
И Родине вину ее простивших…
Вождей я к Родине не причисляю
И им злодейства не прощаю.

Я топтал своими ногами
Ту колымскую мерзлоту,
Мои ноги всходили сами
На чукотских хребтов высоту.
За богатствами полные
Недра северных далей
Мы в года произвольные
Смерти лучших людей отдавали.
Мы меняли людей на металлы.
Свою кровь на металлом богатые жилы
Как породу пустую в отвалы,
Молча мертвых валили в могилы.

О люди! Если памяти верны вы
И равнодушие вам не заткнуло рты,
Вы вспомните эпохи той нарывы,
А не одни победы и цветы.
И если вам террора жертвы милы,
Вы помните колымские могилы.

Да, много лет назад
Пришлось познать мне жуткий ад:
Попал я в руки палачей,
И тело мне и душу изломавших,
И молодость мою отнявших
В глуши колымских лагерей.

Жестокости жизни меня не сломили,
В горниле страданий меня закалили.
Гнуснейших сатрапов я зрел лицемерье
И гибель невинных и честных людей.
Все это могло породить и безверье,
Крушенье великих и добрых идей.
Но вынес я все, и, душой не калека,
Из ада я сердце принес Человека.

Так мне хочется лечь и забыться,
Отдохнуть от житейских тревог,
Чтобы сердце мое продолжало бы биться,
В крепком сне чтоб подвел своей жизни итог.
Бог, пошли мне спокойствие духа
При оценке прожитого мной,
Не лишай меня зренья и слуха
В строгом споре с моею судьбой.

Я знаю, что отжил свой срок.
Уйду, но все-таки оставил,
Я несколько заветных строк.
Хоть в них эпоху не прославил,
Но свой я выполнил урок.