Леонид Механиков - Полёт - воспоминания

Утром нас всех вызвали в кабинет начальника госпиталя: «КТО?» Вполне естественно, что никто.

Неизвестно, откуда на тумбочке у новичка появился тот пузырёк, что он делал — это его дело: хочется потеть — пожалуйста, мало ли что врач скажет — это его дело…

На этом наше совместное пребывание в молодёжной палате закончилось: нас расселили по разным палатам вперемежку со старичками, и потянулась снова серая и тревожная госпитальная жизнь…

Анализы, тесты, кардиограммы, снова анализы, снова тесты, кардиограммы под нагрузкой и без оной…

И вот, наконец, заседание ВЛК.

Старичок — председатель комиссии — выносит страшный приговор: не годен к лётной работе на реактивных истребителях.

В приёмной наступила жуткая тишина: все понимают, что для пилота означают эти слова.

Я в каком-то шоке.

Мне кажется, что это всё происходит с кем-то другим, не со мной.

Словно откуда-то со стороны, слышу свой хриплый голос: «Совсем, что ли?..» Наверное, для того, чтобы смягчить удар кто-то отвечает: «Ну, вы так не переживайте, летать вам, конечно, можно будет на транспортных самолётах, мы вас отправим в санаторий, отдохнёте и будете летать, но только не на скоростных…» Не скоростные! Транспортные.

Блинчиком.

Праваком на Ли-2? На Ан-2, на кукурузник, как его мы называем!? А кукурузников у нас в дивизии всего две штуки, и на них пилоты есть.

Так что теперь делать? Нужно идти на гражданку, в аэрофлот…

Снова гарнизон.

Ребята смотрят на меня с жалостью, расспрашивают, сочувствуют, советуют… А что толку? Сбитый лётчик.

Подаю рапорт на увольнение из армии.

Отец прислал письмо, что в Ростовском аэропорту сказали, что можно устроиться летать на Ан-2, на химию.

Нужно увольняться.

А увольняться не дают: несмотря на то, что идёт сокращение на 1200000, но не отпускают. Видно, мало желающих служить на Сахалине, да ещё и на земле.

Мне предлагают должность начальника штаба в своей же эскадрилье. Должность наземную только ввели. До этого была лётной, и я вполне справлялся с ней.

Уговаривают.

Отказываюсь, требую увольнения из армии.

Предупреждают, что по истечении двух месяцев после списания не будут платить оклада.

Требую списания.

Не отпускают.

Два месяца прошло, вот уже и получки нет, а меня всё не увольняют, всё предлагают наземную работу.

Наконец вызывает в кабинет комдив и в присутствии начальника штаба и кадровика заявляет: или соглашаешься на предлагаемую должность, или тебя назначаем приказом, только уже не в свою эскадрилью, а в гарнизон Оха, что на самом севере Сахалина.

Дали сутки подумать.

Посоветовался с семьёй, с товарищами — все в один голос: соглашайся, пока не поздно.

Даю согласие.

Всё.

На этом пилот закончился.

Началась серая наземная жизнь…

На самом деле не такая уж она была и серая, пожалуй, даже не менее интересная, чем лётная, ибо это уже была другая стезя, более богатая организация, и управление лётной работой — работа с более широкими горизонтами и возможностями, работа интересная…

Однако это уже другая ипостась.

Может быть, я об этом тоже напишу, но это, коли уж будет, то уже в другой книге.