неизвестен Автор - За чистое небо (Сборник)

- Приказываю спать, - спохватился Тушев и демонстративно отвернулся к стене.

"Двадцать четыре... пятьдесят восемь. Пойти к сестрице Наде за таблеткой? Ого, второй час, а в пять подъем... Вот сиганут наши за Вуоксу, а дальше у врага нег серьезных укреплений. М-да, маловато нас... Эх, пушку бы какую пристроить дополнительно, все же мощь огня..."

Тушев неслышно встал, оделся, набросил на плечи теплую куртку и прошел через коридор к инженеру полка Турунову. Растормошил его, спящего.

- Сумеешь приспособить по пушке под крыльями самолетов?

Инженер, приехавший накануне с ремонтной базы и крепко спавший с дороги, взъерошил волосы:

- Почему-то дикие проекты у тебя рождаются исключительно по ночам. Кто позволит изменять конструкцию?

- Ну, ну, затарабанил. Маловато нас. Значит, нужно усилить вооружение каждой машины.

- Ладно, я обвешаю пушками твой американский "киттихаук", и если он после вообще взлетит, ты должен сообразить, к чему это приведет в бою.

- Убедил. Пушки отставить. Давай хотя бы по два реактивных снаряда на брата.

- Сам знаешь, нет сейчас на складе эрэсов. Нет-ту-ти. Понял?!

- Умри, а достань! У штурмовиков попроси.

- Табачку на цигарку я могу попросить. А эрэсы...

- Помни, Турунов, если завтра нас посбивают, тяжкий грех ляжет на твою совесть!

- Постой, пойдем к штурмовикам вместе.

- Э-э, нет! Это уже не мое дело. Мне положено отдыхать.

Тушев вернулся в комнату, разделся, лег, прислушался, - ребята уже похрапывали. Вдруг он почувствовал, как тонет. Место глубокое, дна все нет и нет, а вода мягкая, мягче пуховой перины.

Когда его сильно потрясли за плечо, он проснулся и беспомощно замотал головой, будто у него склеились веки.

- Ну, комэск, и здоров ты спать, - Турунов в комбинезоне и фуражке навис над ним. - Играй подъем летному составу.

По аэродрому стелется матово-белый туман раннего рассвета. Летчики и инженер подошли к машинам, осмотрели крепление реактивных снарядов под крыльями. На краю летного поля показалась прихрамывающая фигура штурмана полка майора Литвиненко. Тушев улыбнулся.

- Трофим Афанасьевич сделает последнюю ревизию.

Литвиненко придирчиво проверил крепление, удовлетворенно хмыкнул:

- Шуганем Гитлера. Четверо и полетим. Тушев, командуйте группой.

Взвыли моторы "киттихауков". Четверка разок проутюжила аэродром летчики примерились. Потом отправились завтракать. Во время завтрака поступило сообщение: наши форсировали Вуоксу. Прикрывая переправу с воздуха, надо было поддержать продвижение наземных войск. По машинам разошлись в отличном настроении.

Над Карельским перешейком плыли похожие на вату облака. Чем ближе к Вуоксе, тем гуще ватные островки. Четверка истребителей шла наперехват вражеских бомбардировщиков. Осматриваясь, Тушев обратил внимание на огромное кучевое облако.

"Тут повертимся, место для засады как раз", - решил он.

- "Фоккеры" справа! - прозвучал в шлемофонах голос Горбунова.

"Мы первые заметили, уже хорошо", - подумал Тушев, вглядываясь в приближающиеся точки. Навстречу летели восемь "юнкерсов" в сопровождении четырех "Фокке-Вульфов-190". По команде Тушева наши самолеты выскочили из-за кучевого облака и построились в линию фронтом к противнику.

"Фоккеры" изготовились к атаке. На встречных курсах расстояние между нашими и вражескими самолетами сокращалось отчаянно быстро. Когда остался примерно километр, то есть никак не меньше двух-трех секунд полета до принятой тогда дистанции боя, Тушев крикнул:

- Пошел!

- Бей фашистов! - отозвался Литвиненко. Летчики привели в действие пусковые устройства, и восемь огненных стрел устремились в сторону самолетов врага. Ракеты были установлены на дистанционный взрыв, и от детонации один бомбардировщик развалился в воздухе.

Эффект залпа реактивного оружия превзошел ожидания. Вражеские бомбардировщики круто изменили курс с явным направлением в свой тыл, а "фоккеры", выжимая максимальную скорость, бросились врассыпную. Инерция страха перед ракетами ощущалась и в последующие дни патрулирования над Вуоксой: завидев нашу четверку, строящуюся в линию, фашисты без боя немедленно уходили за горизонт.

В начале осени 1944 года полк сражался на Севере. К тому времени личный состав был укомплектован, и летали уже не на "киттихауках", а на Ла-5. Ведомым у капитана Тушева был теперь младший лейтенант Иван Серебряков. Весельчак на земле, старательный в бою, он многому научился у своего бывалого командира и прежде всего - слетанности. Серебряков на деле усвоил наставления комэска: