[4]
Имеется в виду Хаскала (букв. "просвещение") — общественное движение еврейской интеллигенции, зародившееся в Германии в конце XVIIIв., распространившееся по Восточной Европе в XIX в. и ставившее своей целью соединение традиций иудаизма со светской образованностью. , полные протеста против обряда и традиции, полные порыва к новой жизни и новой культуре.
Когда мальчику минуло тринадцать лет, было признано, что учителям с ним больше нечего делать и ему остается дальше самому пополнять свои знания. Тогда он стал заниматься в бет-ха-мидраше (в разговорном произношении "бейс-амедреш"). Трудно оббъяснить людям иного быта, что это за утверждение. Это "молитвенная школа", нечто среднее между домом молитвы и домом священной науки или, вернее, сочетание того и другого, причем второе назначение — школа — заслоняет первое. С зари до полночи, иногда и за полночь, сидели в бет-ха-мидраше старики и отроки, богачи и нищие, раввины и лавочники, каждый пред своим фолиантом, и нараспев, покачиваясь, повторяли священные тексты, упивались мудрыми толкованиями, опьянялись высшим разгулом духа за счет хилого и презренного тела. Так бывало прежде, так оно в немногих уцелевших углах и поныне. Но на том бет-ха-мидраше в предместье Житомира уже успела отразиться едкая сила времени: он опустел. Тринадцатилетний ученый встретил там только одного коллегу — старого " даяна [5] Даян (ивр.) — судья.
", духовного раввина, что полдня сидел над книгами, а полдня там же принимал богобоязненных посетителей и разрешал им ритуальные вопросы. Мальчик почувствовал себя совершенно отрезанным от мира: леса, поля, воды, люди — вся жизнь осталась где-то за стеною. И на время он все это забыл и ушел в книги. Старый "даян" заинтересовался мальчиком-товарищем и предложил ему заниматься вместе. За год мальчик сделал такие успехи, что иногда, в отсутствие "даяна", принимал его посетителей и разрешал их сомнения по запутанным вопросам еврейского права и ритуала.
Но в свободное время он все больше увлекался книгами "просветительного" содержания. Бет-ха-мидраш стал ему тесен. Его потянуло в Берлин, ему грезилась тамошняя раввинская семинария и титул "доктора философии". Но о Берлине перед дедом нельзя было и заикнуться. Мальчик решил отправиться, по крайней мере, в Воложин, литовское местечко, где существовал с 1803 года знаменитый " ешибот [6] Ешибот (ивр. иешива) — еврейская высшая религиозная школа. Воложинская иешива привлекала к себе множество учеников из многих стран мира до ее закрытия в 1892 г.
" — высшая школа иудаизма. Кто-то ему сказал, будто в Воложине проходят не только еврейские предметы, но и светскую науку — "семь мудростей и семьдесят языков". Дед и об этом долгое время слышать не хотел. Дед был хасид, а литовское еврейство издавна враждовало с этим течением, и Воложинский ешибот даже был создан главным противником и гонителем хасидизма — великим Виленским гаоном [7] Гаонами называли выдающихся раввинов, мудрецов, талмудистов. "Виленский гаон" — Элияху бен Шломо (1720 — 1797). Другие значения слова "гаон" — гений, великий ум, эрудит.
. Но случайно старику попала в руки записка, в которой внук очень нелестно отзывался об одном из столпов волынского хасидизма. Оказалось, что ересь уже пустила корни в душе мальчика. Дед решил: уж лучше Воложин, а то Бог знает, чем это еще кончится.
Пятнадцатилетний Бялик очутился в Воложине. Он, конечно, ошибся: там не проходили ни одной из "семи мудростей" и ни одного из "семидесяти языков". Около четырехсот молодых людей сидели там над Гемарой [8] Гемара — одна из двух составных частей Талмуда (Гемара и Мишна); слово часто употребляется применительно к Талмуду в целом.
, все начиналось и кончалось Гемарой. Он был сильно разочарован, но тоже сел за Гемару и на некоторое время увлекся. Успехи его скоро бросились в глаза даже в этой среде, где общий уровень еврейских знаний был очень высок, так как принимали в ешибот с большим выбором. Через несколько месяцев он мог послать деду хвалебный отзыв самого главы ешибота, Н.Берлина, пользовавшегося большим авторитетом даже у хасидов. На несколько месяцев молодой Бялик стал снова матмидом — отшельником Учения, подвижником Книги, для которого мир и все богатства бытия — ничто перед квадратными буквами старого фолианта, озаренного тусклой свечою.
И опять недолго продолжалось это настроение. Сама среда нашептывала мятежные мысли. В ешиботе уже давно замечалось брожение, ученики волновались, требовали включения в программу общеобразовательных предметов, от времени до времени устраивали форменные бунты. Большая часть тайком в свободное время училась русскому и немецкому языку, арифметике и другим отраслям "эллинской премудрости".
Читать дальше