Игорь Оболенский - Мемуары фрейлины императрицы. Царская семья, Сталин, Берия, Черчилль и другие в семейных дневниках трех поколений

Заупокойная служба состоялась в монастыре Святого Митрофана. Стоял прекрасный день, и я навсегда запомнила белую церковь с голубыми куполами и золотыми звездами на них, блестевшими и переливавшимися на солнце. Это была знаменитая церковь, в которой покоились останки святого Митрофана.

Тридцать два года спустя я проезжала через Воронеж по дороге к принцам Ольденбургским. Монастырь и церковь были такими же, какими я их запомнила в детстве. Вот только дом, в котором мы жили, был переделан и в нем теперь располагался Красный Крест. А на верхнем этаже была устроена церковь.

Мы получили разрешение похоронить отца в Абхазии. Абхазы так не доверяли русским, что потребовали, чтобы гроб был открыт, дабы они могли убедиться, что их не обманывают и в нем действительно покоится тело правителя их страны.

К сожалению, несколько дней спустя в Лихнах абхазами был убит русский уполномоченный Коньяр. Народ требовал его присутствия в Лихнах. Мой старший брат советовал ему не ездить, но тот все-таки поехал.

Местные жители ворвались в дом, где он остановился, и, обнаружив уполномоченного, пытавшегося спрятаться в камине, убили. Затем они взяли в заложники моего брата, который был офицером русской армии.

Обо всем этом Георгий написал князю Мирскому [7], советнику военного начальника при наместнике, и объяснил, как все происходило на самом деле. Письмо он передал со своим молочным братом. Нет сомнения, что князь Мирский получил письмо, но он не обратил на него никакого внимания.

Так как помощь от русских из Тифлиса все не приходила, молочный брат Георгия сам пошел ему на выручку и помог бежать. Брат прямиком отправился в Тифлис к наместнику. Но великий князь принял его довольно холодно, заметив, что предпочел бы увидеть Георгия мертвым, а не живым. Стало ясно, что великого князя Михаила Николаевича убедили, что мой брат был причастен к убийству Коньяра.

Наместник первым делом лишил моего брата должности адъютанта, а потом и вовсе распорядился выслать в Оренбург простым офицером. Там брат прожил шесть лет, которые провел в компании молодых людей из знатных семей, тоже высланных за пустяковые преступления [8].

Все шесть лет, что Георгий находился в Оренбурге, я училась в «институте» для девочек из знатных семей Тифлиса. И не получала вестей ни о нем, ни от него.

Потом стали известны обстоятельства убийства Коньяра. Оказалось, что народ хотел убить не его, а некоего Чернова. Этот Чернов вызвал ненависть абхазов из-за своей привычки подшучивать над местными женщинами.

Для абхазов характерна излишняя ревность, с которой они оберегают репутацию своих женщин. Одной из их традиций является запрет для женщины находиться в одной комнате с мужем, если там присутствует незнакомец. А на людях у супругов считается недопустимым даже просто смотреть друг на друга.

После смерти моего отца начались долгие споры с русским правительством о том, как распорядиться его собственностью и имениями.

Чиновникам оказалось сложно разобрать, что именно принадлежало самому отцу, а что являлось собственностью государства. В итоге пришли к соглашению, что мой старший брат Георгий станет получать 8 тысяч рублей в год, Михаил, мой второй брат, 7 тысяч рублей.

Я получала 3 тысячи рублей, а наш двоюродный брат Георгий Дмитриевич – 6 тысяч рублей.

Георгий Дмитриевич был внуком Хасан-бея, второго сына Келиш-бея, которого обошли вниманием в пользу его младшего брата, Сафар-бея. Одно время Хасан-бей был причиной беспорядков в Абхазии. Оставаясь мусульманином, он симпатизировал Турции. Из-за его непримиримого отношения к России его даже выслали на время в Сибирь [9].

После смерти моего отца и ссылки брата Георгия в Оренбург никому из нашей семьи не позволялось вернуться в Абхазию. Когда одна из моих сестер заболела туберкулезом, врачи сказали, что единственный способ спасти ее жизнь – вернуться в привычный климат. Но такого разрешения дано не было, несмотря на ходатайство жены адмирала Глазенапа перед великим князем Михаилом.

Адмирал Глазенап [10]был в то время командующим Черноморским флотом.

Обычно он жил в Николаеве, но на лето вместе с семьей перебирался в Крым, где останавливался в Ореанде.

Великий князь Михаил тоже проводил время в Ореанде. Между двумя мужчинами была большая дружба. Великий князь даже попросил адмирала, никогда не знавшего моего отца, чтобы он позаботился о моем младшем брате Михаиле. В тот момент мой брат Михаил находился в Ореанде вместе с Глазенапами.