Михаил Русаков - Записки гитарного хардгейнера

И, если бы гитара выбиралась рационально, я б сказал, — Ребяты! Не мучьте ни себя не гитары, выбирайте «Ибанез». Из него, как из пластилина, лепите все что угодно.

Но гитаризм — это, наверное, вид болезни, некоего маниакального расстройства.

И в подавляющем большинстве случаев мы выбираем гитару НЕ РАЦИОНАЛЬНО.

Как раз наоборот, мы оправдываем наш не рациональный выбор какими то плюсами, которые мы ищем. И, конечно же, находим.

Поэтому напрашивающийся было вывод о том, что забейте на эти неудобные, но круто выглядящие «стрелы», и прочие понты с рогами, я делать не буду. Наоборот скажу о другом.

Гитара, чтобы на ней хотелось играть, должна нравиться. В том числе и внешним видом, и вообще, своей «легендарностью», «харизмой», чем угодно. И это еще не все.

Здесь есть очень важный (может быть важнейший за всю эту книгу) Вывод 13.

За всеми этими нудными «хардгейнерскими» занятиями, разбором и сбором информации, пытками себя с помощью метронома и прочими мазохистскими ухищрениями можно быстро «выгореть». И вовсе «забить» на гитару.

Потому что она перестанет приносить главное — УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ ИГРЫ.

А ведь это именно то, ради чего мы вообще ввязались в эту драку! Разве не так?

Выход очень простой. Есть три способа, которые можно и нужно совмещать. Первый — искать капельки удовольствия в том, что у тебя что-то получается, что сегодня что-то, пусть на микрон, но лучше чем вчера, ощущать движение, самосовершенствование. Второй. Предлагаю в конце каждого занятия, забыть на время правила и условности и просто поиграть, что угодно — в свое удовольствие. Ощутить, так сказать «чистый fun».

Ну а третий. Чего мы ждали в итоге, когда только начинали заниматься? Восхищения публики, признания — вот чего. Так и восхищайте. Играйте на аудиторию. Не ждите того «волшебного» момента когда «полностью научитесь». Когда это будет? Никто не знает.

А тут, с одной стороны это даст опыт выступлений, специфическую закалку. С другой стороны позволит ощутить кураж, и подпитает ваше измочаленное эго зрительскими эмоциями.

Одно лишь важное условие. Просто обязательное. Нужно подбирать зрителей под свой уровень развития. А сделать это, поверьте нетрудно. Чем профессиональнее музыкант, чем более сложную для восприятия музыку он играет, тем меньше его аудитория. И наоборот.

Подытожим.

Чтобы дольше держаться и не выгореть, гитарная игра просто обязана совмещать и развитие, и просто «отжиг». Вот и все. Нужно только найти необходимый баланс, без перекосов.

А можно конечно и вообще, перестать заниматься, и быть лучшим гитаристом своей квартиры. И получить свой личный «фан» на всю жизнь. И ни о чем тогда больше не жалеть. Это вопрос личного осознанного выбора.

2. И все же некоторые успехи у меня были. Беглость пальцев и наглость мнения о себе понемногу росли. И требовали выхода в свет. Статус «коридорной поливальной машины» начинал надоедать, и его надо было как-то повышать. То есть, это группа. Где ее взять?

Не забывайте — это все происходило в доинтернетовскую эпоху. Обмен поисковой информацией сводился к расклейке и чтению объявлений на фонарных столбах, в лучшем случае в газетах. Да что там соцсети! Чтобы позвонить в другой город — домой, мне приходилось идти на переговорный пункт (предварительно договорившись с другой стороной о дате и времени с помощью телеграммы), заказывать там разговор и ждать в очереди час.

С другой стороны, я вращался в замкнутой системе Института Искусств и его Альтер Эго — общаги Института Искусств. Практически, никогда не выпадая из этой орбиты (Да и что там, снаружи делать? «Сами мы не местные, отстали от поезда, деньги у нас украли, документы украли, люди добрые. — ?»)

Внутри этого мини-социума существовало несколько групп с большей или меньшей степенью популярности, но им я был нужен, как тюленю плавки. Уровень тех музыкантов был, мягко говоря, выше моего.

И тут на живца выскочил ловец. На меня вышел лидер начинающей группы «Белые медведи» — хотя на тот момент насчет названия еще не было определено — Максим Коробицын.

Он и сейчас автор и исполнитель собственных песен. И мой друг.

На мою, казалось бы, удачу, ребята не были профессиональными музыкантами. Максим тогда учился на актерском, хотя впоследствии все ж перевелся на вокальное отделение. И мы договорились о — как это теперь говорится — кастинге.

Вообще-то группа играла «русский рок» с зачастую, как это водится по законам жанра, остро-социальными текстами.