Павел Шафаренко - Мы все были солдатами

Поздоровавшись, командарм спросил, как идет служба, как с обмундированием, обувью, баней… Претензий по этим вопросам люди не заявили.

— Какие имеются вопросы и предложения? — спрашивает командующий.

Встает и представляется уже пожилой солдат.

— Вот мы, товарищ генерал, все учимся наступать, а сидим в обороне. Уже и второй фронт союзники открыли, а до Берлина нам еще ой как далеко шагать…

— Придет срок, будет приказ — пойдем и мы. А пока, скажу я вам, правильно делаете, что учитесь наступать. Но и плацдарм надо держать обеими руками… С него и пойдем вперед…

На обратном пути, безотносительно к разговору, который мы вели, командующий вдруг заметил:

— А солдат-то какой толковый! Торопится! На глазок определил, кому дальше идти до Берлина…

…17 июля 1944 года. Второй день мы идем вперед, стремясь пересечь шоссе Остров — Резекне и не допустить отхода противника из города Острова. Перемещаясь в ходе наступления на новый наблюдательный пункт, я застал на нем секретаря редакции дивизионной газеты «Бей фашистов» старшего лейтенанта Д. А. Соболя. Вместе с командиром комендантской роты старшим лейтенантом А. С. Суюмбаевым они пристально наблюдали за противником, не заметив сразу нашего прихода. Увидев меня, оба отдали честь. Командир роты доложил о готовности наблюдательного пункта. Я уточнил с него обстановку, а потом подозвал секретаря редакции.

— Что вы здесь делаете?

— Вчера перед атакой работал в первом батальоне 73-го полка у майора Владимира Павловича Шолмова. А когда началась атака, пошел вместе с гвардейцами, неудобно было оставаться в траншее, когда все идут вперед. Да и самому хотелось испытать, что чувствует боец и командир в ходе атаки, от чего зависит ее успех? А то ведь мы пишем со слов, а так ли это? Ведь ощущения и выводы, наверное, очень индивидуальны и могут быть разными… Сейчас принес материал, чтобы передать с оказией в газету. В редакцию вернусь ночью…

— Какие же впечатления остались у вас от атаки?

— Видимо, многое зависит от боевого опыта. В атаке я участвовал впервые. И все воспринимал обостренно — свист пуль и осколков, разрывы вражеских мин и снарядов, выстрелы на стороне противника. Но выручили соседи. Смотрел на них и старался держать себя так же — идти не кланяясь, вести огонь короткими очередями… Самый напряженный момент — бросок в траншею врага вслед за гранатой. В эти секунды я ни о чем не думал. Кричал во весь голос «ура!» А когда в траншее передо мной оказался гитлеровец — всадил в него из автомата целую очередь и побежал вперед — боялся отстать от своих.

Мы помолчали…

— Успех атаки зависит от многих условий. В ходе наступления бывают и удачи и промахи. Но если первая атака захлебнулась — не жди ничего хорошего. Вот почему перед началом операции так тщательно организуется взаимодействие. Оно открывает дорогу к успеху, реализует подъем, с которым люди идут в бой…

…24 июля мы вышли в район Качанава. Воздух в этом крае лесов и болот наполнен теплой влагой, комариным писком, воплями лягушек. Ярко-зеленый цвет травы и листьев, в дремучих лесах — все кажется первозданным.

Когда в ходе преследования войска наткнулись на этот мощный рубеж, стало ясно, что отходящий враг приготовился задержать нас надолго. Это было неожиданно. Разобравшись в обстановке, мы решили нанести по противнику одновременный удар с тыла и фронта.

…Кому из командиров частей поручить эту необычную, полную неизвестности операцию — выход в тыл врага? Им должен быть волевой, смелый и опытный командир, способный для выполнения поставленной задачи самостоятельно пойти на разумный риск.

В памяти возник бой за село Пустохново. Составляя второй эшелон дивизии, 164-й полк Ивана Гавриловича Николаева сходу вводился в бой для разгрома сосредоточивающейся в селе группировки противника.

В условиях ночи надо было одновременно с завершением огневого налета нашей артиллерии подвести полк к селу, не опоздать и не попасть под свои снаряды. На подходе к Пустохново уточнить задачи подразделениям. Обеспечить внезапность первого удара и четкое управление боем.

Следуя со своим наблюдательным пунктом непосредственно за батальонами первого эшелона, Николаев вместе с ними ворвался в село, блестяще выполнив поставленную задачу. Выбор был сделан.

В конце августа 1944 года я был назначен командиром 23-й гвардейской стрелковой дивизии, входившей в состав войск 3-го Прибалтийского фронта. Командовавший соединением до меня генерал-майор Панкратий Викулович Белобородов, уже пожилой, грузный человек, с аккуратно подстриженной седой бородкой, встретил меня дружелюбно. Он получил новое назначение — начальником отдела боевой подготовки армии и был готов к отъезду. Проинформировав по обстановке, генерал дал краткие характеристики командирам частей, своим заместителям и стал собираться в дорогу.