Мария Грей - Мой отец генерал Деникин

1 (14) ноября пленники Быхова узнали, что экс-председатель правительства и Верховный главнокомандующий бежал. Краснов известил об этом Духонина, на которого теперь были возложены обязанности Верховного главнокомандующего… Новости продолжали поступать. Совет народных комиссаров провозгласил себя правительством, сместил Духонина, но попросил его «заниматься текущими делами» до приезда замещающего его на этой должности Крыленко.

Пять генералов: Корнилов, Деникин, Марков, Лукомский и Романовский (следственная комиссия добилась освобождения остальных шестнадцати заключенных) оказались в парадоксальной ситуации. Почему они должны оставаться в тюрьме, если правительство, обвинившее их в покушении на свою безопасность, было свергнуто? Духонин, надеясь, вопреки всякой очевидности, на «улучшение ситуации», умолял их набраться терпения и обещал, если «всякая надежда будет потеряна», переправить их в надежное место. Генералы осмотрительно и осторожно подготавливали отъезд, постепенно подбирая для себя такую одежду, в которой было безопасно отправиться в путь.

Как только Антон прибыл в Быхов, он встретился с Асей. Узнав о событиях из газет, она поспешила приехать к своему жениху. Во время своих визитов она приносила рубашки, брюки, галстуки, куртки, спрятав их в свою широкую муфту. Солдаты внешней охраны проявляли галантность и не обыскивали ее, как им это предписывал регламент. Она признавалась потом, что волновалась лишь тогда, когда ей пришлось проносить пистолеты.

Генералы не вполне доверяли обещаниям «легалиста» Духонина и собирались без дальнейших промедлений покинуть Быхов. Но куда податься? Петроград и Москва были в руках большевиков. Банды враждебно настроенных солдат, дезертиров, самовольно демобилизованных заполнили дороги, близлежащие города, убивали и грабили под предлогом «перераспределения собственности». Большинство окрестных деревень были заняты Советами, организовавшими охоту на «врагов народа». Украина и Финляндия объявили о своей независимости. Эстония, Крым, Бессарабия и казачьи области европейской России и Сибири не хотели иметь дело с бывшими командующими императорской армии. Была лишь одна надежда: Каледин, атаман казачьего Дона, предоставил убежище генералу Алексееву, который из Новочеркасска рассылал воззвания, собирая добровольцев для выступления против большевиков. Корнилов нахмурил брови: Алексеев! Холуй презренного Керенского! Иуда, взявший его под арест! Он позволил себе однажды сказать о Корнилове: «У него сердце льва, но ум барана!». Однако в конце концов после недолгого размышления Корнилов присоединился к мнению своих четырех спутников: единственное место, где они могут найти поддержку, — это Дон. Но как до него добраться?

Дата отъезда определилась сама собой, когда стало известно, что Крыленко направляется в Могилев во главе большевистских частей. Духонин признался одному из своих адъютантов:

— Для меня остается лишь два решения: выдать пленников большевикам. Они будут расстреляны, а я спасу свою жизнь. Или подписать свой смертный приговор.

— Но почему не третье решение, почему бы вам не уйти вместе с ними?

— Невозможно. Верховный главнокомандующий не имеет права покидать свой пост, что бы ни случилось!

— В таком случае, какое вы примете решение?

— Подготовьте мне телеграмму. Я отдаю приказ переправить генералов Корнилова, Деникина, Лукомского, Маркова и Романовского на Дон!

«Мы получили телеграмму: Духонин приказывал нам уезжать. Нас должны были сопровождать на Дон в специальном поезде отряд текинцев и подразделение Георгиевского полка. Мы вздохнули с облегчением. Приготовили чемоданы. Проходят часы, мы ждем. Никаких новостей».

Наконец комендант тюрьмы сообщил, что Духонин изменил свое решение или, точнее, что он находит отъезд преждевременным. 19 ноября (2 декабря) к полудню из Могилева прибыл полковник Куссонский.

Стоя навытяжку перед генералом Корниловым, он отрапортовал:

— Крыленко в четырех часах от Ставки главнокомандующего, которая сдастся без боя. Генерал Духонин отдал мне приказ информировать вас о том, что следует как можно быстрее покинуть Быхов.

Уже больше не стоял вопрос об отъезде всем вместе в специальном поезде. Корнилов отдал своим текинцам приказ к полуночи быть готовыми к отъезду. Он обещал сам довести их до «земли обетованной». Четыре его спутника должны ехать поездом отдельно друг от друга, с поддельными паспортами, которые были готовы уже две недели. Корнилов благословил всех: