Яков Наумов: Чекистка

Не успела Вера Петровна произнести и звука, раздался выстрел. Вспышка осветила вскочившего Сергея Сердобольского. Вера Петровна отпрянула назад. Нажим на собачку нагана. Сыплются куски штукатурки. Ругань, выстрелы — все перемешалось… И вдруг дверь с силой захлопнулась.

В короткие промежутки между выстрелами Вера Петровна диктует поручику условия сдачи в плен:

— Вы окружены, понимаете? — кричит она. В ответ раздаются выстрелы и продолжают падать куски штукатурки, покрывая осаждающих белой пылью.

С улицы тоже стреляют в окна комнаты… И вдруг… затишье. Что это, хитрость противника или он убит? Фролов бросается вперед, открывает дверь, стреляет внутрь — молчание.

— Сдавайтесь!

Снова выстрелы, но уже откуда-то сверху. Поручик бежит по крыше, прыгает в темноту. Сердобольский снова бежал…

В комнате двое: женщина в пенсне, со строгим чуть скуластым лицом — начальник отделения ВЧК Вера Петровна Булич-Брауде и мужчина с голубыми глазами, шатен, с высоким лбом — помощник начальника секретного отдела ВЧК А. Н. Тучков.

Двое? Нет. Здесь еще третий, наш старый знакомый. Он сгорбился, поседел, сидит в углу, опустив голову. Да, это архиепископ Андрей — князь Ухтомский.

Как попал сюда святой отец — организатор, идеолог и вдохновитель карательных отрядов у Колчака, известных под названием отрядов «Иисуса Христа»?

Все молчат. Потом архиепископ тихо говорит:

— Да, я все понимаю, я все осознал. Но такое смутное время, бес попутал… — И вдруг зарыдал.

Вера Петровна подает воду. Его зубы стучат по стеклу. Руки трясутся.

А очень давно… Вера Петровна вспомнила кабинет, но не такой простой и беловатый, как этот, а роскошный и неуютный, медвежьи шкуры на полу, чучело попугая, директрису, «капрала» и себя — маленькую, беззащитную перед грозными глазами черного монаха. Нет, она тогда не плакала.

С трепетом ловит архиепископ взгляды чекистов, стараясь отгадать, что они сулят ему, что кроется за ними.

Каждое ироническое замечание Веры Петровны вызывает в «старце» острый прилив животного страха — страха перед грядущим, перед тем, что ожидает его.

Иногда же ее слова приносят ему успокоение, но ненадолго.

Жизнь! Да, он хорошо знает ее. Она стоит того, чтобы за нее побороться. Выжить! Это самое главное. Остальное само придет, приложится…

— Боитесь? — спрашивает Вера Петровна.

— Да, боюсь, — еле шепчет архиепископ.

— Чего же?

— Смерти, расстрела.

— Но вы ведь веруете в бессмертие, и потом, по вашим понятиям, вам обеспечено место в раю.

Архиепископ рыдает.

Он выкрикивает проклятия по адресу Ваньки-каина, как прозвали колчаковского премьер-министра его коллеги.

Всех винит черный монах: друзей, соратников и даже господа бога. Вот только себе он отводит скромное, незаметное место.

И кажется, совсем забыл святой отец свои черные дела в Казани, в Поволжье, Сибири, разоренные деревни, расстрелянных людей, грабежи и насилия.

Нет, не забыл. Поэтому так печалится, так кается великосветский монах. Он в истерике падает на стол и рыдает.

В божественную силу архиепископ не верит…

В книге в большинстве случаев названы подлинные фамилии действующих лиц и только некоторые изменены.

Героев книги отделяет от современности более четырех десятилетий. Мужественные, благородные, беззаветно преданные партии и народу, Гирш Олькеницкий, Вера Петровна Брауде (Булич), Фролов, Копко и их друзья и соратники — замечательный пример служения Родине.

В мае 1918 года ВЧК получила два крайне важных письма. В первом рабочий завода «Каучук» Нифонов сообщал, что находящуюся в Молочном переулке частную лечебницу посещают какие-то подозрительные господа, больше похожие не на больных, а «на офицеров — ваше высокоблагородие» (журнал «Новый мир», 1958, № 9, стр. 149).

Второе письмо написал командир Латышского полка со слов сестры милосердия Покровской общины. Влюбленный в нее юнкер Иванов (Мешков) советовал ей на время уехать в деревню, так как в Москве ожидается вооруженное восстание против большевиков (Воспоминания зам. пред. ВЧК Петерса, журнал «Пролетарская революция», 1924, № 10 (33), стр. 12).

На основании этих сигналов Дзержинский приказал установить неослабное наблюдение за лечебницей и юнкером Ивановым. В ночь на 29 мая сотрудники ВЧК с отрядом красноармейцев окружили дом № 3 по Малолевшинскому переулку, девятую квартиру которого часто посещал Иванов. В это время в квартире происходило совещание заговорщиков. При личном обыске была обнаружена программа «Союза защиты родины и свободы», пароль и адреса в Казань (ЦГАОР, коллекция документов по истории ВЧК, д. 1, копия).