Виктор Астафьев - Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001

Газетёнку эту читают и знают в стране мало, тем более в провинции. Пронесёт, как кислый дождь над городом, только желто станет на грядах и тошнотно. Что любопытно: нападают на меня жиды именно в ту пору, когда мне тяжело, или я хвораю, или дома неладно. Лежачего-то и бьют. Но я ещё стою, и меня, как Суворов говорил, мало убить, надо ещё и повалить. Можешь это другу своему Ваншенкину не читать, он-то, как мне кажется, на жидовские штуки не способен и историческую, затаённую злобу в себе не несёт, а Науму Коржавину всё равно, кто он по рождению, неуклюжий, почти слепой и глухой, но какой чудесный человек.

А осень у нас стояла такая золотая и почти до ноября, что сердце моё разрывалось — в тайге не побывал, а поездка в осеннюю тайгу для меня всегда заряд на работу и поддержка во всю зиму. А зимы у нас худые. Енисей-то не замерзает на 300 вёрст, парит, знобит — для лёгочников вовсе беда и хандра. Вот и захандрил, вот и не могу смотреть на бумагу, но, думаю, пройдёт. Надо мне доделать два рассказа, написать детскую повесть, «затесей» написать, а тогда уж и за третью, самую тяжёлую книгу романа приниматься.

Планы, как видишь, более чем наполеоновские, но вполне посильные, лишь бы не было обострения в легких – тяжело они у меня стали проходить. Но что ж делать? Года! И времена какие то промозглые, ненастные, но надо засаживать себя за стол вплотную. Благодарю тебя, друг мой. за письмо, за статью. Вижу, как больно тебе было читать это злобное, подлое варево, когда уж бьют и по раненому глазу, да что же делать? Вспомни историю русской литературы — чего только не делали с русскими писателями, но чем их больше казнили, надругивались над ними, срамотили и унижали, тем лучше они писали. На том и стоять будем!

Обнимаю тебя и целую, брат мой окопный. Поклон всем твоим. Саня-младший всё холостякует, да? А «Водник»-то держится, вперёд движется, но наш «Енисей» обмелел и закис. Будем жить! Преданно твой Виктор Астафьев

1 декабря 1995 г.

(Е.И.Носову)

Дорогой Женя!

Пролежавши всю осень в больнице, веду я, как сказали бы медики, вялотекущий образ жизни. Вроде как дохварываю или уж хворать теперь и конца не перехворать, и доме я живу в блочном, и оттого, видать, с больной головой спать ложусь и встаю тоже с больной головой.

Чего-то делаю, куда-то хожу, даже в городок Боготол съездил — на юбилей кинорежиссёра Вити Трегубовича. Он работал на «Ленфильме». снимал много и неплохо, может, помнишь по Вите Курочкину фильм «На войне как на войне»? Мужик был здоровый, выходец из белорусов, имел трёх детей. Цыганка ему как-то наворожила, что он доживёт до 72 лет, он этому истово верил. Строил дачу под Петербургом, полез дощечку какую-то пришивать, а она оторвалась, он рухнул вниз и убился...

Познакомился с его сестрами, братом, женой — все славные люди, не то что у Шукшина — там родню ближнего смерть не объединила, а сделала злыми. Жёнушка покойного Макарыча, как колхозная кобыла, под любого, даже выложенного мерина зад подставляет. Вот последняя ее пылкая любовь — руководитель педерастов под названием «На-на», даже на вид отвратный Алибасов. Она интервью налево и направо даёт, помолодела, повеселела, ни креста, ни совести у неё, одно бесстыдство и позор.

Я ещё до твоего письма узнал из письма моего земляка Шадрина, что Костю перевезли на родину и сделали это достойно [ речь идёт о перезахоронении праха писателя К. Воробьёва в Курске ] , с почестями, а мне вспомнились стихи, которыми я когда-то заканчивал статью о нём: «И все цветы, живые, не из жест, придите и отдайте мне теперь. Теперь, теперь, пока мы ещё вместе...»

Нечего этим ливонцам куражиться над живыми и над мёртвыми русскими. Одно время прибалты выкапывали своих родичей в Сибири, четверых выкопали в Овсянке. Делали они это с вызовом, оскорбляя русских. Я же думал: «А нам-то куда перемешать своих невинно смерть принявших русских людей? Ведь вся Россия — сплошной погост». Им, прибалтам, выделяли бесплатно самолёты, ссуды давали, и не знаю, ведомо ли тебе, что всё время платили им 30 процентов зарплаты — добавки к основной. Нашкодившая партия и советская власть выслуживались перед этими онемеченными нациями, платили «за братство» нашими деньгами и кровью. Но прибалты хоть и куражились, но собой и честью своей дорожили, работать не разучились, а вот братья-грузины и хлеб перестали сеять, одни мандарины, чтоб продавать презренным русским втридорога, а сами ели хлеб за 8 копеек, да такой, какого наши дети и в глаза не видели. Сейчас обижаются, что русские перестали их кормить. Но наши и правители помогут им оружием и хлебом, и солдатами — маленькую Абхазию задавить и «восстановить справедливость». Правда, Ардзинба сказал, что пока жив хоть один абхаз — не видать грузинам Абхазии! Ну, то же самое, что Дудаев говорит нашим дубарям. А вообще-то, давно уже идёт скрытая от всех русско-турецкая война на Кавказе, и её умело направляют гвардейцы из-за океана, нашедшие способ справиться с Россией без войны. Эк, куда меня понесло с самого начала письма!