Виктор Астафьев - Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001

Вот, Вася, как видишь, не до портрета мне пока. Жив буду, ещё сыщем время, а сейчас начинаю строить гараж, ибо купил «Волгу» и надо ей стойло, литература и друзья должны подождать, гараж на данном этапе развития социализма важнее их. Зато потом, когда приедете, глядишь, на живую природу съездим и живую рыбу половим, а мне вот снится всё мёртвая, и это к худу.

Обнимаю тебя. Твой Виктор Петрович

22 июня 1981 г.

(В.Я.Курбатову)

Дорогой Валентин!

Фотографии очень хорошие, а письмо весьма субъективно, и в нём есть что-то раздражающее, так и хочется сказать дерзость в ответ: «Вам, евангелистам, хорошо! Помолитесь и дальше живёте в смирении, а тут вот писать за каким-то чёртом надо, бороться с чем-то и зачем-то, хотя и знаешь, что бесполезно это!» Но «мысль изреченная есть...», и потому не стану я её изрекать, да ещё в письме. Ничего пока, слава богу, писать не хочется, даже писем.

М. С. приехала. Хлопочет. Я перешёл в избушку и пишу тут, гараж всё строится. С М. С. съездили за ягодами, за клубникой. Далеко. Обкатали машину, набрали ягод, аж две корзины! Насмотрелся на богатые когда-то края, где, куда ни плюнь — полтора метра чернозёма лежит, а в магазинах нет ни сахару, ни крупы — ничего нет, и воду развозят в бочках, ибо из реки пить её нельзя. Утром, как в войну, люди стоят в очередь за хлебом, полусырым, разваливающимся. Если утром не купят — всё, а прежде здесь не знали, куда его девать, хлеб-то. По улицам шляются бичи, задирают народ, юнцы на ходу заголяют юбки девкам, мимо надменно проходит чёрная «Волга» с нолями, в ней сидит местная власть, ничего не видя позорного в своём и окружающем существовании, на полях мельтешит какой-то полупьяный народишко, хохочет, задирая друг дружку и спрашивая, не привезли ль бормотуху.

Статью твою прочёл. Отдай ты её в журнал. Отчитайся. Не мучай себя и мою фамиль. Она уже и без того замызгана и замучена.

Дома, в Вологде, Витеньке вытаскивали серную пробку из уха и занесли отит — заразу, мальчик кричит криком. Ирина тоже заболела, какой-то остеохондроз грудной клетки. Не будь на свете дедушки с его корявым почерком, Давно бы уж с голоду померли. Андрей с Таней не ужились со старым большевиком, он как настоящий несгибаемый коммунист решил ближе к семидесяти жениться, и ему в 3-комнатной квартире стало тесно с детьми, как было тесно и с женой, которую он довёл до смерти своей передовой моралью, за кою он получает в обкомовском магазине пайку.

Маня плохо спит, переживает, а я работать не могу.

Поклон твоим домочадцам. Бердяева сегодня прочту. В. Астафьев

3 августа 1981 г.

(С.А.Баруздину)

Дорогой Сергей Алексеевич!

Получил Ваше письмо с приятными вестями (не худо бы сборник и мне послать, а то ведь я тоже в Азии, и тут мне его не достать, не говоря уже о том, чтобы купить). Сегодня Вам отправляю четыре тома собрания сочинений. Четвёртый том только что меня достиг. Обратно Азия!

В Нурек отправлю позднее, ибо сейчас лежу вот. Приболел не вовремя. Лето под уклон идёт, поездить бы надо, порыбалить, поглазеть, а я...

Но надеюсь на бога и на погоду сибирскую, которая головы не признаёт, ходили бы ноги (а у меня болит голова).

Что касается Розиных поползновений, то пусть она мне объяснит, чего ей надо, и, если можно, пусть отложит до осени или зимы контакт наш, ибо тут подзаездили меня со всякого рода беседами. Пора о работе подумать, а всё недосуг. Я ведь ещё и не устроился здесь до конца. Вот два месяца гараж строят и никак к финишу не придут. Своего рода БАМ на Овсянке, который бамкает в ушах и голове. И как это при отсталом, прогнившем, никуда не годном Николашке с лопатой и кайлом построили дорогу Москва — Владивосток?! И главное, без шума! А мы кол вобьём и пляшем вокруг него, пока ночью его воры не срубят.

Отдыхайте! Здоровы будьте! Ваш Виктор Петрович

Сергей Алексеевич! А я сейчас заглянул в свой талмуд, а вы там в списке на собр. сочинений. Или я не отправил Вам первый том с квитанцией? Или Вы имеете замысел поставить на полку аж два четырёхтомника моих?

Ну, поглядите хорошенько! Если у Вас окажется два экземпляра, никому не отдавайте без моей команды.

23 августа 1981 г.

В секретариат! Московской писательской организации.

Дорогие товарищи!

Ко мне обратилась вдова моего покойного друга, замечательного, но, к сожалению, мало известного писателя Константина Воробьева с просьбой помочь ей и семье её с жильём — шесть человек, среди них больная, уже неспособная двигаться мать вдовы, живут на 43 метрах. Формально вроде бы всё в порядке: необходимый метраж — норма его соблюдена. Но здесь же хранится архив покойного писателя, его библиотека и рабочее место, хотя и скромное, а всё же почтенное.