Виктор Астафьев - Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001

11 мая 1978 г.

Вологда

(В.Я.Курбатову)

Дорогой Валентин!

Я тут на полмесяца выскакивал в Сибирь, встретить весну и повидаться с родными. Там, в родной деревне, и Пасху встретил, и 1 Мая. В Пасху ночью стреляли по старому обычаю, пальнул и я два раза. Деревня отводками, гнездышками еще живая, судя по разрозненным выстрелам. А вообще ни с чем не сравнимое это диво — ночь весенняя, звёздная, шум вод в горах, тень лесов, и вдруг пальба, какая-то не боевая, пусть в удаль, озорство ли, а тревоги никакой. Я и разговляться не велел меня поднимать. Пришёл, упал на кровать и уснул крепко-крепко, успокоенный и мирный.

Да, зимою мы с Марьей Семёновной съездили к фронтовым братьям. Большое дело сделали. Поездка получилась, иначе и не скажешь, святая и к святым. Когда-нибудь расскажу, а писать? Разве напишешь?

Все думаю о военной книге. Намечается большая, вроде трилогии, есть какой-то уже план в голове, вертятся и люди, некоторые с лицом даже. Делаю «затеси», пишу потихоньку пьесу [речь идёт о пьесе «Прости меня», впервые поставленной в Вологодском драматическом театре. — Сост.] и подбираю книгу публикаций, всё дела, дела, без них как же?

Внук растёт и радует деда с бабкой. Не знаю, как месяц и выдержу без него в Крыму. Я и за один-то день успеваю о нём соскучиться.

В Сибле ещё не был. Ездила туда Марья Семёновна, прибралась, выспалась. Летом и я туда заберусь. С середины июня. Может, подъедешь? Видел твои миниатюры в «России», но не читал ещё. Бегаю, кручусь. У нас ещё завтра отчетно-выборное собрание, так и присесть некогда.

Поклонись жене, поцелуй сына. Если что забыл отписать, извини. Весь раздёрган. Обнимаю тебя, желаю хорошей работы. Виктор Петрович

Да! Прочёл твою статью в «Литературном обозрении», хотел сразу же написать, но отвело и теперь уже не собраться. Статья очень оригинальная, но это всё-таки лишь начало каких-то твоих больших рассуждений о литературе...

18 мая 1978 г.

(В.Г.Летову)

Дорогой Вадим!

Перед самым отъездом в Крым получил я, Вадим, твоё большое и, как всегда, доброе письмо. Рад, что дебют в театре состоялся. Дай Бог не последний. Рад, что дела более или менее идут, и ты не сорвался пока с места — всему свой час. Обживётесь, оглядитесь, оперитесь, и может, чего и в России подвернётся. Прибалтика ведь, особенно Эстония, поражена национализмом, и из азиатского, да в полунемецкий национализм?! Хотя русские прусских всегда бивали, но прусские никогда сего не забывали...

Моя сраная пневмония загнала меня в институт Сеченова, в Ялту, куда путёвки бесплатны и даже больничный выдают, а уж коли бесплатно...

Вадим! Такое убожество, грязь, равнодушие к людям, наплевательство к их жалобам и болям я видел только во время войны в госпиталях. На хрена меня, дурака, заносит в такую вот богадельню?! Ведь трое в комнате, в сортир далеко, в комнате холодно и сыро, а лечение... климатом! Так ведь рядом дом творчества, и в нём условия независимые и удобства почти барские. Уже теперь, на третий день лечения, мечтаю скорее вернуться домой и в деревню, в глушь, в леса.

Пасху и первомайские праздники был на родине, в Овсянке. Хорошо было. Наверное, куплю я там домишко, оборудую ею и стану там писать книгу о войне, надумывается трилогия — запасной полк, фронт, после фронта. Страшно и думать, какая работа, сколько сил и бумаги потребуется! Но всё уже вертится в голове и сердце, и мне уже не отвертеться от этой работы...

Пока делаю мелочи, некоторые «затеси» пойдут в «Новом мире», где-то в последних номерах, и ещё статья в журнале «Театр», тоже в конце года (это я тебе как «театралу» сообщаю).

Писал ли я тебе, что первый том собрания сочинений сдаётся в производство и, очевидно, нынче будет подписка; на выходе «Последний поклон», выйдет — пришлю. Витёк маленький растёт, хулиганит, радуется жизни. А я обнимаю и целую тебя. Твой Виктор Петрович

14 июля 1978 г.

(семье В.Потанина)

Дорогие Люся, Витя, Катенька, Анна Тимофеевна!

Сидим мы тоже в деревушке Сибле залиты по уши водою — четвёртый год у нас все лето льёт дождь, а нынче так и всю Европу залило. Я был в Крыму в доме творчества, хотел подсушиться, да куда там, лило, как и здесь, было холодно, спал под двумя одеялами.

Вот уже месяц мы в деревне. За месяц было семь более ли менее погожих дней, три дня даже с солнцем, и сейчас вот второй день живём без дождя, а в Москве и того нет, там шпарит бесперерывно. У нас зелени уже нет — трава, а под нею вода, и не трава, а травища. В лесу не продохнуть, хмарь безголосье, бурьян, до сих пор цветёт брусничник. Вот такое бедствие никому и не виделось, в огороде в земле сгнила картошка, ничего не растёт...