Анри Рухадзе - События и люди. Издание пятое, исправленное и дополненное.

В этом смысле совсем иного плана человек А. И. Ахиезер, Родоначальник теории плазмы и вообще теоретической физики в Харькове. Именно из-под него вышли Я. Б. Файнберг и В. Г. Барьяхтар, А. Г. Ситенко и К. Н. Степанов и многие, многие другие. Это яркий человек и большой жизнелюб. К сожалению, сын его оказался полной ему противоположностью. Под давлением отца тот в 27 лет защитился, стал доктором. Отец его тут же женил, но выяснилось, что это было уже ни к чему. Сильная травма, которую сын не перенес, стала причиной его ранней смерти. Это, в свою очередь, оказалось тяжелым ударом для отца, для всей его философии, и он сдал. Пока жив, но уже полностью разбит. Поистине, когда речь идет о нас и наших поступках мы «не ведаем, что творим».

В. Г. Барьяхтар, К. Н. Степанов, С. В. Пелетминский и А. Г. Ситенко. Это самые талантливые ученики А. И. Ахиезера моего поколения. Я с ними дружу. Все они достигли высоких академических званий: В. Г. Барьяхтар стал первым вице-президентом АН Украины, А. Г. Ситенко — директор Института теоретической физики, самого престижного института в Киеве. Обижен один только К. Н. Степанов, обижен учителем своим — А. И. Ахиезером. Он, быть может, талантливее всех, но слишком самостоятельный, не подчиняется академической мафии. Они и мстят ему за это. Недавно, наконец-то он избран в члены-корреспонденты АН Украины [30] Ушли из жизни А. И. Ахиезер и А. Г. Ситенко, остальные харьковчане, слава богу, еще живы. .

Еще об одном человеке, выдающемся физике украинской школы, я хочу тепло сказать. Это А. С. Давыдов. Я с ним знаком еще со времен, когда он работал в лаборатории ядра ФИАН в 50-х годах. Он однокурсник В. Л. Гинзбурга, и последний всегда снисходительно относился к нему, считая его туповатым. Это чисто еврейская надменность перешла от В. Л. Гинзбурга к В. М. Аграновичу, который был непосредственным учеником А. С. Давыдова. После сближения с В. Л. Гинзбургом он тоже снисходительно и даже свысока начал относиться к А. С. Давыдову. А. С. Давыдов же не только не заслуживает этого, а наоборот: ему принадлежат прекрасные результаты в теории экситонов, основанные на теории симметрии кристаллов, теория спектров несимметричных ядер и многое другое [31] Нет в живых и А. С. Давыдова сегодня, но его не забывают в Киеве. . Я всегда считал его самым ярким представителем украинской школы теоретиков, после Н. Н. Боголюбова, разумеется.

Н. Н. Боголюбов (я его даже не хочу обсуждать) — это великая глыба России, выходец из Украины. Он, может, в физической интуиции и уступал Л. Д. Ландау, но как методист, создатель метода Боголюбова-Крылова, метода цепочек Боголюбова и дисперсионных соотношений — с ним никто не может сравниться в мире.

Из Украины, минуя Москву, двинусь на восток, в Горький (Нижний Новгород), где в создании Института прикладной физики (ИПФАН) я принимал некоторое участие. Именно этот институт был создан после 1973 года, когда сотрудники ФИАН (М. Д. Райзер, Г. П. Мхеидзе и Л. Э. Цопп) совместно с коллегами из НИРФИ (М. И. Петелиным, Н. Ф. Ковалевым и А. В. Сморгонским) дали дорогу релятивистской сильноточной СВЧ электронике. Для развития этой области науки и был создан ИПФАН, а директором стал А. В. Районов-Грехов. О нем только и хочу сказать, поскольку он академик, т. е. причислен к клану бессмертных. Воистину этого человека возвело на пьедестал его происхождение: он сын великой М. Я. Греховой, основателя НИРФИ еще в 30-е годы. Говорят, что А. В. Гапонов-Грехов вместе с М. А. Миллером получил усредненную силу во внешнем СВЧ поле, известную как сила Миллера. Однако М. А. Миллер был его учителем, поэтому слава досталась ему. Правда, членом-корреспондентом избрали А. В. Гапонова (тогда он был только Гапоновым). После ему приписали открытие стимулированного циклотронного излучения и создание научной базы гиротронов. Но в работе, за которую ему дали Государственную премию, он сам пишет, что еще до него это явление открыл В. В. Железняков. Позже он приписал себе релятивистскую СВЧ электронику, но здесь я могу заверить, что это идея М. С. Рабиновича. За стимулированное излучение А. В. Галопов-Грехов избран академиком, а за релятивистскую СВЧ электронику он чуть не получил Ленинскую премию. Меня же не включили в команду и уговорили, чтобы я не возникал. Но Бог есть! Рухнул СССР, а вместе с ним и эта премия. Как то, на 85-летии А. М. Прохорова, Андрей Викторович мне сказал о юбиляре: «Он всегда чувствовал себя комфортно, какую бы гадость ни делал, он всегда был убежден, что поступает правильно.» О, как эти слова относятся именно к нему самому, а не к Александру Михайловичу. Ко мне Андрей Викторович относился идеально: я ему не мешал, хотя и удивлялся его успеху. Думаю, в истории российской науки он большого следа не оставит. Но то, что он баловень судьбы, это бесспорно, по этому показателю с ним может сравниться лишь Е. П. Велихов.