Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

При мне он никогда не сочинял, не работал. А если я заставал его за этим занятием, то все равно понять ничего не мог: он что-то записывал, очень тихо себе «подвывал» и изредка проводил паль­цем по струнам гитары. Либо я тут же уходил, чтобы ему не мешать, либо он прекращал работу».

По утверждению К.Муратовой, именно во время этих съемок у Высоцкого произошла мутация голоса — он научился «хрипеть»: «До 1967 года пел обычным своим голосом, а форсировать его на­чал, лишь побывав геологом в "Коротких встречах"». Пришло со­ответствие тембра голоса и содержания песен, поэт и певец орга­нично слились в одно целое.

После выхода фильма «Короткие встречи» Бюро пропаганды советского киноискусства выпустило первую фотооткрытку акте­ра кино Владимира Высоцкого с перечислением восьми фильмов, в которых он снялся.

В Одессе во время съемок фильма «Короткие встречи» Высоц­кий знакомится с режиссером Михаилом Швейцером.

Вспоминает жена Швейцера — Софья Милькина: «Знакомство произошло на квартире у нашего общего друга Петра Тодоровско­го — это режиссер, сам совершенно одаренный человек и просто фантастический гитарист. Володя пел в тот день много, с какой-то огромной радостью. Петя ему подыгрывал... После встречи осталось впечатление о симпатичном человеке, с которым очень хорошо про­сто находиться на одной территории. К этому прибавилось ощуще­ние, что это сказочно одаренный сочинитель и исполнитель».

М.Швейцер в то время готовился к съемкам «Золотого телен­ка»: «Я прикидывал актеров на Бендера. Сначала их было много, слишком много. Потом осталось трое: Владимир Высоцкий, Миха­ил Водяной, Сергей Юрский. Потом остался один: Сергей Юрский. Для Остапа Бендера Высоцкий слишком драматичен. Не только как актер драматичен, как человек — драматичен».

...Что можно назвать семейной жизнью че­ловека,

для которого семейная жизнь никогда не была самым важным,

для которого истинной семьей был круг друзей,

а истинным домом — сцена и съемочный павильон.

Л.Абрамова

В Москве семейная жизнь шла своим чередом. Людмила, заня­тая детьми, домашними заботами, успевала слушать новые песни, и высказывать свое мнение о них, и советовать, и помогать, и — обя­зательно — сидеть на спектаклях «Таганки» в первом ряду, чтобы и Владимир, и другие актеры по ее реакции могли оценить уровень своей работы... Бывало, что она плакала, глядя на сцену, и, видя ее искреннюю, эмоциональную реакцию, а иногда слезы, актеры чув­ствовали, что играют хорошо, и старались «выложиться до конца». Об этих Люсиных слезах в первом ряду знал весь театр, знал и Лю­бимов. Он относился к ней с большой теплотой — и как к верной жене и надежному другу Высоцкого, и как к интересной актрисе. Он предлагал ей работать в театре. Хотел этого и Владимир. На пред­ложения она отвечала отказом, боясь оставить детей.

Очень трудно было семье в материальном плане. Театральная зарплата Владимира была очень маленькой для семьи из четырех человек. Чем могла, помогала Нина Максимовна. Как-то ей удава­лось в условиях всеобщего дефицита доставать белье для мальчиков, иногда отрывать копейку-другую от своей тоже небольшой зарпла­ты. Помогали и родители Людмилы. Владимир, когда позволяло вре­мя, помогал жене по дому, не брезговал никакой домашней работой: и пеленки стирал, и носил детей на руках, и бегал за молоком...

Л.Абрамова: «...Володя скучал без детей, беспокоился за них. Как многие отцы, он беспокоился даже больше, чем я, потому что просто не знал, насколько прочны у ребенка руки и ноги. Никогда с детьми не сюсюкал. И не только с нашими. Никаких специаль­ных детских словечек не было — всегда серьезно, как с взрослы­ми, как с равными...

Сказать, что дети были очень сильно привязаны к нему, я не могу. Конечно, и Аркаша, и Никита больше были привязаны ко мне, к моей маме, к Нине Максимовне. Просто потому, что они Володю редко видели, ведь театральный актер вечером дома не бывает, по выходным и праздникам — тоже. А гастроли, а съемки... Но все рав­но он всегда помнил про них. Аркашину фотографию он до дыр за­носил, Никитина была маленькая, аккуратная, она помещалась в бу­мажнике. Да что говорить, он действительно их любил».

Как все это, как все это было

И в кулисах, и у вокзала!

Ты, как будто бы банное мыло,

Устранялась и ускользала.

Так начиналось посвящение Татьяне Иваненко. Это был «слу­жебный роман», который начался осенью 1966 года почти сразу же после появления в труппе театра молодой и красивой актрисы.