Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

В сентябре, после летних проб, приехала в Москву А.Тубеншляк с сообщением, что Высоцкому нужно утрясти уже спланиро­ванный график работы в театре, чтобы срочно ехать в Ленинград на съемки. Высоцкому собираться долго не нужно. Он был всегда на­легке, в своем знаменитом буклированном пиджаке, во внутренних карманах которого неизменно были зубная щетка и паста — весь его багаж. В этой же «Стреле» ехала очень красивая молодая женщи­на — Людмила Абрамова, — студентка третьего курса ВГИКа, кото­рая тоже должна была сниматься в этом фильме. Ни Владимир, ни Людмила еще не знали, куда привезет их этот поезд...

Из досье, составленного журналистом В.Перевозчиковым: «Людмила Владимировна Абрамова родилась 16 августа 1939 года. Закончила ВГИК в 63-м году (мастерская М.Ромма). Дебютирова­ла как киноактриса в фильме «713-й просит посадку» (Ленфильм, 1962). Снялась в фильмах: «Восточный коридор» (Беларусьфильм, 1967), «Не жить мне без тебя, Юстэ» (ЦТ, 1969). Людмила стала вто­рой женой Высоцкого, матерью его сыновей».

Хотя Высоцкий и Абрамова вместе приехали сниматься в филь­ме, познакомились они не на съемках. Поздним прохладным ве­чером 11 сентября 1961 года Людмила возвращалась с дружеского ужина и у входа в гостиницу «Выборгская» встретила подвыпивше­го молодого человека. Пока она соображала, как обойти его сторо­ной, он попросил у нее денег. Вид этого парня — ссадина на голове, расстегнутая рубашка с оторванными пуговицами — не очень-то располагал к знакомству. Но каким-то внутренним чутьем Люд­мила поняла, что ему нужно помочь. Денег у нее не было, и она дала парню золотой перстень с аметистом, подаренный ей бабуш­кой. Деньги Высоцкому (а это и был Высоцкий) понадобились, что­бы замять скандал в гостиничном ресторане. Там произошла бур­ная сцена с битьем посуды, с угрозами сдать его в милицию и со­общить на студию. Он отнес перстень в ресторан, с условием что утром его выкупит.

После этого он поднялся к Людмиле в номер и с порога пред­ложил ей стать его женой. В тот же вечер, чтобы что-то о себе ска­зать, как-то заявить себя, Высоцкий ей пел. Пел много... Две собст­венные песни, а в основном чужие — «Вышла я да ножкой топну­ла, а у милого терпенье лопнуло»... А утром они вместе спешили на студию, как оказалось, сниматься в одном фильме.

В период съемок они часто ездили или летали в Москву. В один из таких приездов Люся привела Владимира к себе домой на Бе­говую аллею. В этой семье очень чтилась принадлежность к науке, высшему образованию, искусство воспринималось не как профес­сия, а лишь как развлечение. Поэтому приход человека, бедно одето­го — старенький свитер, простенький пиджачок, — разговариваю­щего на простом, не литературном языке, был встречен без восторга и поначалу даже шокировал эту «профессорскую» семью (дед Люд­милы был профессором-энтомологом, почитал культуру Востока, верил в благородство людей и терпеть не мог Маяковского).

К себе домой Владимир привел Людмилу со словами: «Мамоч­ка, познакомься, это Люся Абрамова, и посмотри, какая она краси­вая...» Мать приняла Люсю тоже сдержанно — еще не был расторг­нут брак с Изой. Однако их совместная жизнь началась, и прожи­ли они вместе семь лет.

Это были очень трудные годы для них. Во-первых, потому, что жизнь с таким человеком, как Высоцкий, не могла быть спокойной, размеренной, благополучной. Но такова была его натура... Кроме того, жить им было, в общем-то, и негде, и не на что. Жили они то у Нины Максимовны, то у Семена Владимировича, то на Беговой — там для них был выгорожен закуток в двухкомнатной квартире, где жили бабушка, дедушка и родители Людмилы. Иногда несколько дней, а то и недель, жили у ее двоюродной сестры — Елены Щербиновской... И все это было временным жильем.

Людмиле тогда казалось, что, где бы ни существовал Высоц­кий, он всегда обязывает, заставляет всех придерживаться собст­венного графика жизни, своего режима, что он — человек неудоб­ный, ночной, и все его терпят, любя и испытывая при этом боль­шие неудобства.

Высоцкий часто сочинял по ночам и каждую песню обязатель­но пропевал, проигрывал Людмиле. По словам Е.Щербиновской, Владимир ценил ее мнение, ее советы, дорожил ее оценкой своего творчества. Ей нравились почти все его песни.

Но кроме песен была еще самая обычная, самая прозаическая жизнь, которая была не просто трудной — это была жизнь в постоян­ном напряжении, в постоянной тревоге, жизнь, в которой им обоим приходилось проявлять большое терпение. В этой жизни было много настоящих радостей и настоящего горя. И трудно сейчас сказать, чего больше. По выражению самой Людмилы, в их семейной жизни была какая-то «безбытность», когда вместо регулярных обедов и штопанья носков случались спонтанные гитарные переборы и кухонные поэти­ческие дуэли между знатоками Гумилева и Мандельштама.