Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Поэма зрела давно, может быть с той встречи зимой 1963 года, которая состоялась однажды на квартире Л.Кочаряна.

Вспоминает А.Утевский: «...Снимался один из первых «Голу­бых огоньков», в котором, наряду с популярными артистами, сни­мался Юрий Гагарин (режиссеры Левон Кочарян и Эдуард Абалов). Я как раз был в гостях у Кочарянов, когда после этих съемок Лева и Эдик привезли... Гагарина! Там же со мной был Артур Макаров, а вскоре подъехал и Володя. Володя спросил у Гагарина: "Как там?" Он ответил: "Страшно!.." Высоцкий очень мало говорил — в основ­ном, он "впитывал" в себя подробности полета в космос, что назы­вается, "из первых уст"».

Увлечение фантастикой, вера в «тарелки» и «пришельцев», пер­вые песни о «космических негодяях» и «Тау Кита», личное знакомст­во с космонавтами, постоянное желание откликнуться на все важ­нейшие события — все говорило о том, что такая поэма должна была появиться.

Еще в 65-м году, после выступления в НИИ авиационной и кос­мической медицины, Высоцкий уговорил работников этого инсти­тута показать и «покатать» его на центрифуге. Это была самая мощ­ная в мире и засекреченная центрифуга, на которой тренировали космонавтов переносить перегрузки, возникающие в полете. Рискуя потерять работу, испытатель Анатолий Утыльев, научный сотруд­ник Олег Газенко и механик Виктор Коротченко решились провес­ти трех таганских актеров — В.Высоцкого, А.Васильева и Б.Хмель­ницкого — в святую святых института.

Сначала показали гостям трехплоскостной стенд для трениров­ки вестибулярного аппарата космонавтов. Хмельницкий пожелал опробовать стенд. Ему предложили пристегнуться, но он отказал­ся: «Что я, не удержусь?» Раскрутили, раскачали потихоньку. Хмель­ницкий попросил прибавить скорость и тут же вылетел из кресла — обошлось без травм. Высоцкий, наблюдавший из укрытия за «поле­том» друга, повторить его печальный опыт отказался.

Потом перешли к центрифуге. Махина поразила Высоцкого — он не скрывал восторга. «Экскурсоводы» показали ему историче­скую кабину, в которой тренировался еще Гагарин, а позже осталь­ные космонавты. Высоцкий залез в кабину, полежал в кресле, по­нажимал кнопки. Вышел. Раскрутили центрифугу на полную мощь, и опять он был поражен зрелищем мелькающей с дикой скоростью кабины — глаза не успевали следить.

Позже он много беседовал с рядовыми испытателями, преодо­левшими невероятные сверхнагрузки, с врачами... Подробно всех расспрашивал. Поэтому так был потрясен Г.Гречко, читая поэму. Там была правда!Ему казалось, что это сделать невозможно, не побы­вав в космосе... А Высоцкий все понял. «Я трижды летал, но даже в прозе, даже приблизительно не смог бы это выразить. А Высоцкий смог, потому что он — Высоцкий, — сказал космонавт, прочитав по­эму. — Вот первые строчки поэмы: «Я первый смерил жизнь обрат­ным счетом...» В самом деле, когда мы куда-то идем, мы начинаем считать километры — первый, сотый, тысячный... Когда мы что-то делаем, смотрим на часы — один час прошел, два... И только у кос­монавтов идет обратный счет. И, надо сказать, «обратным» мерить тяжелее, чем «прямым». Потому что когда осталось два часа, остал­ся час, осталось пять минут, — ты даже не знаешь до чего. И когда за две минуты до старта взорвалась ракета, это и говорит, что та­кое обратный счет, к чему он может идти...»

В 70-е годы в редком вузе занятия начинались с 1 сентября. Студентов поголовно и многих преподавателей отправляют на кар­тошку. И не только студентов. До 75% картошки и других овощей в год собирают горожане: учащиеся, рабочие, преподаватели с уче­ными степенями. В большинстве своем горожане работают на по­лях кое-как. Но многие крепко пьющие селяне не работают вовсе. Самые смелые газетчики пишут про иждивенческие настроения в деревне. Злопыхатели говорят, что кандидатов с доцентами гоняют на картошку не ради картошки, а чтобы знали — в любой момент с ними что захотят, то и сделают. Ни то, ни другое народ помнить не будет, но все запомнят песню Высоцкого «Товарищи ученые»:

Товарищи ученые, доценты с кандидатами!

Замучились вы с иксами, запутались в нулях,

Сидите, разлагаете молекулы на атомы,

Забыв, что разлагается картофель на полях.

Из дневника В.Золотухина: «12.09.72. Наш друг запил. Это мо­жет кончиться плохо, в кино особенно, и ему уж никто не помо­жет. Ложиться в больницу он не хочет. У Марины в Париже сбе­жал старший сын. Позвонил через несколько дней, когда его уже разыскивала полиция: «Не беспокойся, я проживу без тебя». У каких-то своих хиппи.