Виктор Бакин - Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Впечатлениями делится фотокорреспондент газеты «Дальнево­сточный моряк» Б.Подалев: «Было что-то такое, чего я ни до, ни по­сле никогда не видел. За четверть века фотосъемок приходилось ра­ботать на разных творческих вечерах — от молодого Иосифа Коб­зона, Булата Окуджавы, Евгения Евтушенко, до Аллы Пугачевой, но тут единение со слушателем-зрителем было необыкновенное. Маг­нитофоны на коленях — самые разные, от миниатюрных до допотоп­ных «Дншро». Даже с переполненного балкона висели штыри мик­рофонов, ловящих каждое слово новой песни Высоцкого. Каждому хотелось иметь не переписанную с переписанных не единожды маг­нитофонную пленку, а живое захватывающее слово души поэта.

Сегодня не так просто сказать, что же наиболее остро каждый воспринял. Но вот «ЯК-истребитель» был, пожалуй, для всех оше­ломляющ по страсти исполнения. Думалось опасливо — сам певец наперевес с гитарой ринется в пике в оркестровую яму и вынырнет из нее весь изможденный, но все-таки спасая самолет».

Когда 30 июня Высоцкий находился в самолете между Москвой и Владивостоком, весь мир потрясло сообщение о гибели экипажа первой орбитальной станции «Салют». Космонавты В.Волков, Г.Доб­ровольский и В.Пацаев в течение самого продолжительного косми­ческого полета успешно провели испытания и отработку конструк­ции, агрегатов, бортовых систем и научной аппаратуры нового кос­мического комплекса. При возвращении на Землю открылся клапан, отделяющий кабину от атмосферы, произошла разгерметизация, и через 42 секунды они погибли — закипела кровь.

Свое первое выступление в Клубе моряков Высоцкий начал со слов: «Дело в том, что почти всегда лучше всего начинать с песен военных. Во-первых, чтобы отдать дань воинам, которые погиб­ли, и потом — сегодня еще у всех такое настроение... Я думаю, что нужно как-то... в какие-то минуты обязательно в память погиб­ших космонавтов, которые вчера погибли. Я с ними со всеми дру­жил, их знаю, и поэтому... Сегодня я в первый раз узнал об этом во Владивостоке. Я же летел и не знал ничего. И во Владивостоке это раньше, чем в Москве. В Москве только сегодня в утренних выпус­ках, вероятно...»

И он исполнил песню о летчиках «Их восемь, нас двое...».

Буквально на следующий день Высоцкий пытается стихотво­рением откликнуться на это трагическое событие — «Я б тоже со­гласился на полет...». Но потрясение было столь велико, что он не смог его сразу закончить...

Выступая 15 сентября в Институте электродинамики АН УССР в Киеве, он сказал по этому поводу: «...Не удалось написать о космо­навтах (хотя меня очень просили), потому что, вы знаете, гибель их — это такая трагедия была всенародная; это же высокое, люди же знали, на что шли. Надо, чтоб хоть близко было к этому, к та­кому подвигу, потому что то, что я сейчас скажу: «Он полетел, он сказал: поехали!» — это все понятно, он так действительно ска­зал, но зачем же рифмовать то, что было? Нужно найти какой-то философский смысл этих вещей. А когда «придет», тогда и напишу. А так — на заказ — не получается».

И он найдет этот «философский смысл»: в следующем году он напишет поэму, посвященную Ю.Гагарину, — «Я первый смерил жизнь обратным счетом...». Космонавты были потрясены способ­ностью Высоцкого так глубоко прочувствовать психологию этой сложнейшей профессии.

В июле 1971 года режиссер Владимир Луговской на студии «Укртелефильм» готовится снимать картину «Неизвестный, которого знали все» и заказывает Высоцкому песни для фильма. Высоцкий написал три песни для фильма: «Зарыты в нашу память на века...», «Запомню, оставлю в душе этот вечер...» и «Подумаешь, с женой не очень ладно...». Однако картина вышла без песен, как вспоминает ре­жиссер, из-за их авторства.

В начале августа 71-го Высоцкий вместе с Говорухиным отдыха­ют и работают под Москвой (27 км по Ярославскому шоссе), в Доме творчества кинематографистов в Болшево. Они пробуют сочинить морской детектив. Сюжет шел плохо и вскоре застрял окончатель­но. Споткнулись они на значении слова «кранцы». Говорухин, счи­тавший себя знатоком морского дела, уверял насчет «кранцев» одно, оппонент — другое. Они даже поссорились по этому поводу.

Забросили сценарий. Через два года Говорухин закончит его сам и сам же снимет фильм «Контрабанда» по этому сценарию. А те­перь каждый занялся своим делом: Говорухин — физическим оздо­ровлением и совершенствованием своего французского, а Высоц­кий с утра садился за стол. На столе — пачка «Винстона», его лю­бимых сигарет, и лист бумаги.