Владимир Маркман - На краю географии

Из соседней камеры постучали. Вульфович прислонил ухо к стене, а потом вынул, но уже в другом месте, кусок штукатурки, за которым открылась сквозная дыра в соседнюю камеру.

— Давай, — сказал он в дырку.

Показалась длинная тряпка. Вульфович потянул ее и втащил к нам. Это был мешочек, привязанный к толстой нитке. Вульфович достал из носка пачку махорки, отсыпал из нее половину в мешок и скомандовал:

— Тяни.

Мешок исчез, и Вульфович снова закрыл отверстие.

— Надо парням подогрев послать, — сказал он. — Только вот у меня махра кончается, а что курить будем?

Вульфович раздал нам бумажки для самокруток, отсыпал в них махорки, из едва заметных трещинок в стене достал спичку и кусок спичечного коробка, чиркнул об него спичкой, и мы по очереди прикурили.

— Я, пожалуй, лягу на нары, — сказал Филиппок. — Когда свернешься, теплее кажется.

Филиппок улегся, и снова наступила тишина. Ну и холодище! И время будто тоже застыло. Сквозь заросшее инеем и льдом крошечное окошечко ничего не увидишь, даже свет и то не пробивается. Хоть вой с тоски!

Филиппок завозился, укладываясь поудобнее на холодных нарах.

— Не спится, — сказал он. — Холодно. Вот выйду, обязательно зарежу его, суку. Бритвой полосну его по глотке, я у парикмахера мойку [16] Бритва. В данном случае — опасная бритва. спер. Опасной лучше всего резать. Если по роже дать — человек сразу падает. А по пузу если шлепнешь — все разваливает. Сквозь телогрейку, сквозь все проходит. Хорошая штука. У-у-у, а пузо смешно резать. Я себе у кума в кабинете в позапрошлом году пузо резал — так шкодно оно лопается. Звук такой — пак, пак. Гы-ы-ы.

Филиппок заснул.

— Задремал, бродяга, — сказал Вульфович. — Мы тут совсем не спим. Так, иногда вздремнешь немного.

— Странно, тебя называют Вульфович, — сказал я. — Ты еврей?

— Еврей. Это мое отчество. Ты тоже меня называй так, если хочешь. — Вульфович улыбнулся. — Обычно в лагерях евреев называют жид. Но меня все называют Вульфович. Меня во всех лагерях знают. Это у меня уже двенадцатая судимость.

— Ого! И чем ты занимаешься?

— Так сразу и не объяснишь, — ответил он. — Вот, последний раз…

Последний раз Вульфович вышел с твердым решением завязать. Устроился рабочим на завод. Через полгода его сделали мастером. Голова у бывшего зэка имелась, а кроме того — умение ладить с людьми, завязывать дружеские отношения, вызывать к себе доверие… Вульфовича сделали заместителем начальника цеха. Дни и ночи он проводил на производстве, и результаты были поразительные. Ему предложили должность старшего диспетчера. Вульфович и там себя показал. Он так наладил работу, что все двигалось, как в часовом механизме: после двух-трех утренних часов и делать-то было нечего. И в этом крылась главная опасность.

Выйдя как-то с завода по делам, Вульфович случайно остановился возле небольшого магазина. Он ничего не замышлял, им двигали исключительно «профессиональные» инстинкты. К нему подошли две женщины.

— Вы, случайно, не работник магазина? — спросила одна из них.

— Да, — машинально ответил Вульфович, осознавая в этот миг, что пропал.

— Не могли бы вы нам помочь купить гарнитур? — дрожа от волнения, заговорила женщина.

— Можно, — согласился Вульфович. — Я сейчас поговорю с директором. Но, между нами, вам придется ему немного заплатить.

— Какой разговор! — закудахтали женщины, хватаясь за сумочки. — Мы сейчас же, только скажите сколько.

Вульфович искренне возмутился, сказал, что взяток не берет и просто решил помочь женщинам только потому, что ему внушил доверие их приличный вид. Сказал, что директору придется заплатить сто рублей. Но не сейчас, нет, Боже сохрани, только после того, как они купят гарнитур и погрузят его на машину. Никак не раньше. Гарнитур стоил больше тысячи. Вульфович пересчитал деньги, завернул их в газету и отдал сверток женщинам.

— Подождите меня здесь, — сказал он, — я сейчас договорюсь с директором и вернусь.

Через некоторое время он вернулся.

— Все в порядке, — доложил он обрадованным женщинам. — Дайте сверток, я на нем напишу, чтобы касса его приняла, а после, когда вы оплатите счет, подойдите ко мне, я дам команду грузчикам, чтобы они погрузили ваш гарнитур. Он ведь у нас на складе, сами понимаете, выставлять его мы не можем.

Счастливицы побежали к кассе и протянули кассирше сверток. Та недоуменно на них посмотрела. Женщина начала ей объяснять, что «этот» сказал им платить, что все уже договорено, но кассирша только пожимала плечами: она ничего не знает. Кинулись разыскивать «этого», но его нигде не было. Публика недоумевала, кого это ищут две расстроенные женщины.