Михаил Филин - Арина Родионовна

Затем, анализируя обращённые к Арине Родионовне стихи Пушкина, И. С. Аксаков отметил их художественное своеобразие: «…B это (пушкинское. — М. Ф.) время в нашей литературе если и встречалось благосклонное упоминание о русской женщине из простонародья, то не иначе как о „простодушной поселянке“» [28] Цит. по: Речи о Пушкине: 1880–1960-е годы / Сост., подг. текстов и коммент. В. С. Непомнящего и М. Д. Филина. М., 1999. С. 67. Выделено И. С. Аксаковым. .

Шедшая в те десятилетия усиленная археографическая работа по собиранию материалов о Пушкине способствовала попутному выявлению и осмыслению некоторых сведений о пушкинской няне. Упоминания о ней появились в «Москвитянине», «Журнале Министерства народного просвещения», «Русской старине» и других периодических изданиях, в пушкиноведческих книгах и статьях ряда авторитетных учёных. Так, Валериан Майков (сын писателя и издателя В. Н. Майкова) в очерке «„Сказка о рыбаке и рыбке“ Пушкина и её источники» (1892) утверждал, среди прочего: «Действительно, этот русский голос среди почти исключительного господства иноземных влияний, всецело охвативших тот слой общества, в котором развивался Пушкин, заслуживает особой признательности потомства» [29] Майков В. «Сказка о рыбаке и рыбке» Пушкина и её источники // ЖМНП. 1892. № 5. С. 147. .

В конце XIX века имя няни поэта попало на полосы «Нивы», «Киевского слова», «Жизни и искусства», «Задушевного слова» [30] См.: <���Аноним>. Няня // Киевское слово. 1887. № 26. 29 января. С. 2; Сементковский Р. И. Что нового в литературе?: Критические очерки // Нива. 1896. № 8. Стлб. 804–805; Кричевский Ал. Воспоминание о Пушкине и его няне // Жизнь и искусство. 1899. № 8. С. 4–5; <���Аноним>. Пушкин и его няня // Задушевное слово. 1899. № 2. С. 30–32; и др. , замечено в иных журналах и газетах империи. Пробудился интерес к милой старушке и у российских стихотворцев средней руки.

В 1899 году были напечатаны и первые специальные штудии об Арине Родионовне.

К юбилею Пушкина публицист И. Щеглов (И. Л. Леонтьев) попробовал установить точный адрес петербургского дома, в котором няня завершила свои дни, — и оповестил о результатах своих поисков читателей суворинского «Нового времени» [31] Щеглов Ив. Дом, где скончалась няня Пушкина // Новое время. 1899. № 8425. 12 августа. С. 2. Позднее этот очерк (в расширенном виде, с ошибочными выводами) вошёл в кн.: Щеглов И. Новое о Пушкине. СПб., 1902. С. 92–104. . Спустя месяц уже подписчики «Московских ведомостей» ознакомились с содержательной статьёй Е. Поселянина «Русская няня» [32] См. Приложение II. [33] Московские ведомости. 1899. № 254. 10 сентября. С. 3–4. В том же году Московская университетская типография отпечатала «Русскую няню» Е. Поселянина отдельной брошюрой тиражом в 50 экземпляров. . А вскоре именно Е. Поселянину было суждено подвести итоги изучения данной темы за дореволюционный этап развития пушкинистики.

На исходе января 1917 года Е. Поселянин поместил в «Новом времени» пространный очерк «Пушкин и его няня. К Пушкинской годовщине» [34] Новое время. 1917. № 14 692. 29 января (11 февраля). С. 6. , где многие фразы, несомненно, шли от сердца, однако по мысли не отличались новизной. «Она была та чудная сила, — читаем в данном очерке, — что в этой манерной среде, при родителях, вертевшихся в шумихе светской полуиностранной жизни, сделала из него народного русского поэта, что невидимо сберегла и выходила эту беспримесную русскую душу, вместившую в себя всю гамму родины, звучавшую всем разнообразием музыки русского чувства».

Хотя Е. Поселянин в газетных столбцах и твердил порою зады, некоторые высказывания публициста были всё-таки довольно интересными, неизбитыми. Сказанное относится прежде всего к описанию того периода жизни Пушкина, который наступил после кончины Арины Родионовны: «Он стал без неё сиротой, потому что никто так его не любил, как она, этою — самою нужною и самою редкою в жизни — любовью, всё дающею и ничего не требующею, любовью, к которой можно прильнуть и отдохнуть…» Пускай спорным, но логичным развитием такого тезиса стало допущение, как будто предвосхитившее построения нынешних адептов «альтернативной истории»: «И если б в те ужасные дни, когда назревала трагедия, была ещё жива Арина Родионовна и находилась при Пушкине, его судьба, быть может, сложилась бы иначе. Ему не перед кем было тогда открыться, некому было прикоснуться к его ранам опытною успокаивающею рукою».

В завершение очерка Е. Поселянин заявил, что в Петрограде или Москве «давным-давно пора воздвигнуть в лице Арины Родионовны прочный вещественный памятник этой светлой силе русского простонародья».