«Чёрная Нелл не забыла свои старые трюки», – сказал один из них.
«Не забыла, храни её бог, – ответил скаут. – Она умнее и честнее большинства людей. Эта кобыла сделает для меня всё. Так ведь, Нелли?»
Кобыла выразительно моргнула тем глазом, который мы могли видеть.
«Да, умнее, – продолжил её хозяин. – Спорю на выпивку для всех, что она зайдёт по ступеням в комнату, заберётся на бильярдный стол, а потом спустится».
Тут же был заключён спор. Никто не сомневался в способностях кобылы, но всем хотелось увидеть, как она сделает это без подготовки.
Билл тихо свистнул. Нелл немедленно встала на ноги, подошла к нему, нежно подставила нос под его руку, последовала за ним в комнату и, к моему крайнему удивлению, забралась на бильярдный стол. Стол, несомненно, был тоже изумлён, поскольку застонал под весом четвероногого животного и нескольких двуногих, которым Нелл разрешила сидеть рядом. Когда она слезла со стола столь изящно, как можно ожидать при таких обстоятельствах, Билл запрыгнул ей на спину, промчался сквозь широкий и высокий дверной проём, одним прыжком перенёсся через ступени и приземлился на середине улицы. Скаут спешился, щёлкнул хлыстом, и благородное животное, к своему крайнему удовольствию, поскакало по улице, резвясь и становясь на дыбы. Какой-то доброхот – должно быть, чужак – решил, что кобыла сбежала, и попытался схватить её, когда она остановилась. Она как будто возмутилась таким нахальством, взбрыкнула копытами, а затем рысью направилась в свою конюшню.
«Чёрная Нелл вытаскивала меня из крутых передряг, – сказал скаут, когда мы шагали к моему месту. – Она учится быстрее любого другого животного. Этот трюк с падением, который вы видели, много раз спасал мою жизнь. Когда я был на разведке в прерии или в лесу и встречал отряд мятежников, я падал в высокую траву, пока они нас не увидели. Как-то мятежники охотились за мной. Они решили, что напали на мой след, и сделали привал на полчаса в пятидесяти ярдах от нас. Нелл лежала тихо, как мышь, и даже не махала хвостом, чтобы отгонять мух, пока мятежники не уехали, решив, что ошиблись. Эта кобыла отзывается на мой свист и ходит за мной, прямо как собака. Она не думает о ком-то ещё, она не позволит другому сесть на неё. Она разобьёт в куски повозку, если вы попытаетесь запрячь её. И она права, полковник, – добавил Билл с горящими глазами настоящего знатока лошадей. – Лошадь – слишком благородное животное, чтобы унижаться до такого. Запрягайте мулов и быков, а лошадь пусть бежит».
Я хотел узнать – это было не праздное любопытство, – что скажет этот человек о своей дуэли с Таттом, и спросил его:
«Вы сожалеете об убийстве Татта? Вам действительно не нравится убивать?»
«Что до убийства, – отозвался он, – я особенно не думал об этом. Те, кого я убил, были того же рода, что я. В таком случае нет времени, чтобы думать. А когда всё закончилось, какая в этом польза? А Татт… Я не хотел его убивать, я хотел всё решить тихо. Но между нами давно были нелады. Я не хотел этого боя. Но он пытался унизить меня, и я не мог этого стерпеть, понимаете. Я ведь солдат».
По его лицу пробежала тень, и он продолжил:
«Есть причина ссоры, о которой здешние люди не знают. Один из нас должен был умереть, и тайна умерла вместе с ним».
«Почему вы не посмотрели, попала ли ваша пуля в цель? Почему вы так быстро отвернулись?»
Скаут устремил на меня свои серые глаза, ударяя по ноге хлыстом, и ответил:
«Я знал, что он уже мертвец. Я никогда не промахиваюсь. Я повернулся к толпе потому, что был уверен: они начнут стрелять в меня, если увидят, что он упал».
«Мне говорили, что вы спокойный, вежливый человек. Как же вы попадаете в такие драки?»
«Чёрт возьми, если б я знал, – отозвался он с озадаченным видом, который тут же сменился вызывающе гордым выражением. – Но, понимаете, человек должен защищать свою честь».
«Да», – согласился я неохотно, вспомнив, что я не в Бостоне, а на границе, и что кодекс чести и способы её восстановления в разных местах слегка отличаются.
Одной из причин моего знакомства с Диким Биллом было желание услышать из его собственных уст рассказ о его приключениях, о которых я слышал от других. Это было не так-то легко. Тяжело преодолеть сдержанность, которой отмечены люди, жившие дикой горной жизнью. Ведь именно эта сдержанность – одно из бесценных качеств скаута. В конце концов, он сказал:
Читать дальше