Руслан Хасбулатов - Великая Российская трагедия. В 2-х т.

Утверждают, что “западный стиль” исполнения старой роли был доведен Горбачевым до совершенства. Это и понятно, — поскольку он играл перед “зрительным залом” Запада. И, судя по всему, настолько убедительно, что в роли президента стал настоящей звездой масс-медиа. Во всяком случае, он сумел агонию могучего государства, СССР, его распад и исчезновение с карты мира преподнести как свое собственное политическое достижение. Хотя здесь немало “помог” Горбачеву его антипод — Ельцин, как и многие демократы-депутаты союзного парламента.

Ельцин лишь подхватил президентскую роль Горбачева. Однако политический имидж Ельцина, утверждает Акош Силади, можно сравнить скорее с “контр- царем” Емельяном Пугачевым, чем с Петром I или Сталиным. Но именно это соединение данной, “западной” роли в его популистско-националистическом амплуа и создает “Ельцина”. [160] ”Ельцинщина”.

Ясно, что без этого президентского имиджа, без такого политического образа Ельцина программа “демократов” стала бы производить впечатление полнейшего абсурда. Экономико-политическим группам, представляющим определенные интересы и вцепившимся в это государство, пришлось бы тогда или воочию предстать “нагишом”, без идеологической одежды, или же прикрыться такими идеями, которые в России не могут превратиться в желанные мифы и заслонить истинные интересы. Без политического мифа Ельцина “демократы”не смогли бы победить ни в августе 1991, ни в сентябре-октябре 1993 года. Они не смогли бы разбить сначала враждебное им советсткое государство (государство Горбачева) — утверждает Акош Силади, — а потом ликвидировать парламент, как цитадель демократии и представительных органов власти — Советов. А ведь Советы муниципализировались, они действительно становились органами народовластия и народного самоуправления.

Очень емко, точно анализирует саму суть и идейную сторону политического режима Ельцина публицист Глеб Павловский в статье “Великая Октябрьская резолюция”. [161] “Новая ежедневная газета”, Г.Павловский, Великая октябрьская резолюция, 22 октября 1993 г.

Павловский пишет, что Ельцин долго казался человеком, скорее потворствующим своим комплексам, чем ведущим осознанную игру на понижение ценности демократических правил. Он удивительно долго терпел клятвы демократией, не решаясь освободить нас от этой химеры. Но сегодня это уже не так. Новый Ельцин — противник местного самоуправления, недруг представительной власти, гонитель людей, имеющих личное мнение. Сегодня он —знамя тех, кто прежде голосовал против него, вождь поворота страны от демократии к ее травле. Что, страна повернулась по команде не вся? Тем хуже для страны: “президент обдумывает решительные меры в случае несогласия...”, с каждым днем растет глубоко тщеславное, если вдуматься, подозрение Ельцина, будто вся Россия вступила против единственного человека (“Альтернативы Ельцину нет!”) в коммуно-фашистский заговор. Вот уж и усмиренной Москвы мало — Вандея открыта в Воронеже и Барнауле, заговоров ждут из Сибири. Даже сценарист 1937-го не прибегал к версии коллективной вины целого института местного управления за события в столице.

Павловский с тонким юмором высмеивает неуклюжие попытки “кремлевской гвардии” всех сомневающихся причислить к заговорщикам.

Россию, ее земли и республики, ее партии и конституционные институты, фактически обвинили в причастности к мятежу —и сделал это ее президент. Президент свободной страны не имеет права выступать ни с приговорами, ни с идеологиями перед свободной нацией, где есть разные точки зрения на вещи, да и нет прав судить “коммуно-фашизм” у недавнего коммуниста, члена ЦК КПСС товарища Б.Н.Ельцина.

За две недели, прошедшие от заявления о перевороте до его военного оформления, Борис Ельцин неоднократно нарушил презумпцию невиновности не только в отношении отдельных лиц, но и в отношении групп, выборных корпораций и партий. Его заявления об установленной виновности тех или других, — включая последние, где еще до начала работы правительственной комиссии “установлено” наличие заговора, — обостряли ситуацию, препятствуя компромиссу.

Зря кто-то думает, что Ельцин обрел в "коммуно-фашизме” последнего врага, одолев которого, он даст отдых земле российской. “Коммуно-фашизм” — идеологема, точно скопированная с “иудо-фашизма” Д.Васильева, давнего сторонника Б.Ельцина и его собеседника с 1987 года, с той же функцией: намеренным оскорблением половины российской нации внести раскол, настроив граждан друг против друга...” [162] “Новая ежедневная газета”, Г.Павловский, Великая октябрьская резолюция, 22 октября 1993 г.