Фредерик Филипс - Формула успеха

Вскоре Антон получил приглашение погостить у де Йонгов и познакомился с младшей сестрой Марселя, Анной (Анньет).

В целом визит в Роттердам оказался необыкновенно плодотворным. Огромное впечатление произвел на Антона энергичный хозяин дома. Картина последовательных и решительных изменений, свойственная тогдашнему Роттердаму, не была Антону в новинку. Но вхождение в круг де Йонгов дало ему иной ракурс зрения. Только тут он узнал, до какой степени меняется жизнь обитателей Роттердама. С 1890 года население увеличилось на 84000 человек. Строительство новых портов продвигалось (завершив Рейнский, де Йонг передал на утверждение муниципалитету план строительства Мёсского). Промышленность не отставала: в 1890 году открылся маргариновый завод, в 1892 — Роттердамский сухой док. Грузооборот рос из года в год.

Эти свидетельства того, что нация на подъеме, не могли не вызывать энтузиазма. Антон Филипс был сыном своего времени. С ранних лет он оказался втянут в поток национального строительства. И, так уж ему повезло, оказался у истоков промышленности, производящей совершенно новый продукт. Коммерческий дар позволил ему выйти на новые рынки с новым товаром, обладающим необъятными возможностями. Но, кроме того, ему выпала и удача найти спутницу жизни, воплощавшую собой энергический дух Роттердама.

Анна де Йонг была замечательно умная девушка, с отличием окончившая среднюю школу. В те времена способных девочек в университеты не посылали, и Анна, согласно общепринятому правилу, съездила в Англию и Швейцарию «для изучения языков». Великолепная теннисистка, грациозная конькобежка, она все делала элегантно.

Роман развивался стремительно. Антон учил Анну ездить на велосипеде — дамам лишь недавно позволили заниматься этим новомодным спортом. Анна заняла у сестры ее велосипед и специальный костюм (без специального костюма не полагалось). Юбка оказалась длинновата, чтобы подвернуть ее, Антон пустил в ход свою булавку для галстука. В конце этой многотрудной, но веселой экспедиции, Антон попросил ученицу оставить булавку на память об этом дне, а во время следующего визита к де Йонгам, к восторгу своему, обнаружил, что Анна ее носит.

Родители Анны благосклонно приняли предложение руки и сердца, сделанное молодым эйндховенцем, но, поскольку невесте было всего девятнадцать, свадьбу решили на два года отложить.

Вскоре обрученные взмолились о пощаде. Чтобы доехать поездом из Эйндховена в Роттердам, надо было сделать несколько пересадок, каждый раз дожидаясь нужного поезда, потому что разные железнодорожные компании не координировали свои расписания, и это представляло собой серьезную помеху естественному желанию влюбленных как можно больше времени проводить вместе.

Иногда Анна приезжала в Эйндховен, порой ее сопровождали родители. Однажды Антон устроил для будущих родственников обед на квартире, которую снимал. Зная, что отец невесты очень любит устрицы, он попросил хозяйку включить их в меню. Добрая душа, по неведению, вынула устриц из раковин и, к ужасу Антона, подала горкой на блюде.

К этому времени Антон и Анна исколесили на велосипедах все окрестности своего будущего жилья. Отсутствие некоторых удобств в маленьком городке (там не было водопровода, и воду покупали, пять ведер за пенни; не было телефона) ничуть не беспокоило Анну. Люди в те дни принимали такие трудности как само собой разумеющееся.

Как бы то ни было, молодые упросили родителей сократить срок помолвки. Выбрали дом, и Антон дал волю своей любви к старинным вещам. В одном из немногих сохранившихся писем периода ухаживания упоминаются два медных кубка, приобретенных им на какой-то ферме.

9 июня 1898 году свадьбу отпраздновали в Роттердаме, сразу после двадцатилетия Анны. Антону было двадцать четыре.

Вернувшись после медового месяца, молодые стали обживать свой новый дом. Ничего особенно привлекательного в нем не было — парадные комнаты на первом этаже, спальни на втором, коридор, ведущий в кухню, — но именно здесь они начали свою семейную жизнь, здесь родили своих четырех детей. Этот дом видел начало их собрания произведений искусства: делфтский фарфор, несколько картин, среди которых — «Вампир» Ван Гога, приобретенный в Роттердаме за тридцать фунтов.

Между тем компания быстро развивалась. Экспортные поставки в Германию росли по восходящей линии, что отнюдь не означало, будто «Филипс и К°» не следует приглядываться к новым рынкам, например, к России, где, минуя промежуточный этап газового освещения, принялись менять масляные лампы сразу на лампы накаливания. Когда стало известно, что немецкие оптовики выполняют крупные заказы русских городов, Жерар, совсем не горевший желанием отправляться в столь дальнее путешествие, все-таки решился сам съездить в Россию — отчасти потому, что считал Антона слишком юным для этого. В начале 1898 года он начал необходимые приготовления, и Антон, ввиду своей приближающейся женитьбы, не возражал, хотя поездки подобного свойства, по сложившемуся распределению ролей, были по его, коммерческой, части.