28 октября король наконец даровал Пьеру де Арманкуру привилегию на издание книги «Сказки матушки Гусыни…».
И опальный вельможа понял, что попал «в десятку». Это не только означало, что Пьер стал автором книги сказок, но и то, что он вошел в свиту принцессы. Перед ним открывалось блестящее будущее.
Сколько радости было в доме Перро!
Ах, если бы мы могли знать наше будущее! Если бы все, кто сидел за праздничным столом, могли предвидеть, что последует за этой радостью. Год 1696-й был последним счастливым годом в жизни Шарля Перро…
Зима в этом году выдалась морозной и снежной. Эта суровая пора года всегда тяжелее всего отзывалась на бедноте. В кварталах, где жили несчастные, жилища были открыты всем ветрам, ибо дырявые крыши и щели в стенах пропускали не только дождевые струи и снег, но и морозный воздух. Жители лачуг как могли затыкали дыры, но бедноты было так много, что ни тряпок, ни дощечек, а тем более досок на всех не хватало.
Обогревались замерзающие голодные люди жаровнями, но они давали слишком мало тепла.
Но бродяги и этих обитателей лачуг считали счастливчиками. В Париже было огромное количество бездомных — это были в основном пришельцы из деревень, где уже не было спасения от голода. За последние гроши они покупали у тряпичников рваные поношенные рубахи и плащи, залатанные словно шахматная доска.
Каждое утро специальные команды собирали по улицам трупы замерзших мужчин, женщин и детей. Покойников, зашитых в дерюгу, как попало зарывали в Кламаре в общем рву, который засыпали негашеной известью. Прохожие сторонились зловещей картины — влекомой вручную телеги, которая вывозила мертвецов. За телегой, доверху заполненной трупами, шел забрызганный грязью священник.
И в эти самые дни при дворе готовились к свадьбе дочери герцога Савойского с герцогом Бургундским, сыном его высочества дофина.
Молоденькая, улыбчивая, обаятельная принцесса с первого взгляда покорила сердце Людовика XIV, и король желал как можно скорее сделать ее своей внучкой.
Шарль внимательно следил за событиями при дворе. Ему стало известно, что король хотел, чтобы бракосочетание было отпраздновано в тот самый день, когда невесте исполнится 12 лет, а это должно было случиться 7 января, в субботу. За несколько дней перед тем король сказал, и притом так, чтобы все его услышали:
— Я желаю, чтобы торжество бракосочетания было блистательно и чтобы при этом двор явился во всем своем великолепии.
И сам король, с давнего времени носивший платье весьма не щегольское и темного цвета, захотел для этого дня нарядиться в платье цвета яркого и великолепно украшенное. Само собой разумеется, что этого было довольно, чтобы заставить всех, кроме людей духовных и приказных, стараться превзойти друг друга в великолепии. И потому шитье золотом и серебром сделалось вещью обыкновенной; все стали нашивать на свои парадные платья жемчуг и бриллианты. Роскошь дошла до такой степени, что король даже раскаивался, что подал повод к подобным безрассудствам.
— Я не понимаю, — говорил он, — откуда берутся такие глупые мужья, которые разоряются на платьях своих жен.
* * *
А Шарль готовился к изданию книги сказок.
Мадемуазель Леритье де Виллодон вместе с издателем Мишелем Визе — конечно, после соглашения с Шарлем Перро — пишет анонс для журнала «Галантный Меркурий» о скором выходе в свет удивительного сборника сказок, написанного Перро де Арманкуром. Впрочем, название сборника в анонсе еще не было обозначено.
11 января это произведение — уже под названием «Сказки матушки Гусыни» — было зарегистрировано в книге сообществ печатников и издателей Парижа.
И вот наконец парижский издатель Клод Барбен выпускает сборник сказок, написанных Перро. Издан он очень скромно, в мягкой голубой обложке — так выходили тогда книжки, которые продавались вразнос.
Но даже в этом непритязательном виде сборник произвел настоящий фурор. Впервые люди держали в руках книгу с теми самыми сказками, которые любили с детства и которые знали до этого только в устной традиции. Книгой зачитывались взрослые, читали сказки детям, и те просили снова и снова повторить их. В этой тоненькой книжечке таилась какая-то тайна, не позволявшая надолго закрыть ее. И прелесть, и тайну этих сказок люди не могут разгадать до сих пор.
Каждый день в лавке Клода Барбена продавалось по 20–30, а иногда и по 50 книжек! И в течение года Клод Барбен еще три раза повторял тираж. Это было неслыханно!
Читать дальше