Павел Далецкий - Рассказы о старшем лесничем

Жеймо и Потапов сидят в большой комнате. Дом недавно срублен, струганые, неоштукатуренные стены создают особую приятность, они дышат, и воздух в комнате особого, доброго качества. И стол некрашеный, но сделан так любовно, что просто не хочется живую древесную ткань прикрыть краской или клеенкой. А у окна второй стол, на нем книги, конспекты, зачетные работы.

Потапов пьет водку стаканчиками, перед Жеймо стопочка на полглотка, два таких полглотка он уже сделал.

— Ты что же молчишь и меня не пропагандируешь? — спросил наконец Потапов.

В это время в комнату вошла Раиса. Слова Потапова она услышала еще за порогом.

— Что вас, Афанасий, пропагандировать, ведь вы справедливые слова называете пропагандой!

— Я лесник, а живу лучше вас.

— Поймите, вы — человек старого мира, а мы зовем вас в новый. Все то, что вы говорите, что отстаиваете, хорошо было для старого мира, для нового не годится никуда.

— Послушать вас, так мы перестали быть людьми. А вот скажите: поощряется у нас материальная заинтересованность или не поощряется?

— Поощряется.

— А материальная заинтересованность — это старый мир или новый? По-моему, старый, и, думается, даже вы не станете отрицать, что старый. Значит, старый и новый мир идут рядком, и подчас не разберешь, где новый, а где старый. Вот помочь человеку, по-моему, да и по-вашему, — это уж никак не старый мир, а твой муженек подводит так, что это старый.

Потапов вылил остаток водки в стакан и выпил.

Жеймо сказал:

— Ты умный человек и пользуешься словами для того, чтобы напустить туман. Лес мы и так отпускаем дешевле дешевого, твой же порядочный человек хочет сунуть мне полсотни и взять все даром.

— Беда с этими идейными, — вздохнул Потапов, отрезал крупный кусок сала и положил в рот.

— Рая правду говорит, — продолжал Жеймо: — жить так, как жило старое человечество, нельзя, всю землю погубим. Просвета нет. Ну представь себе, что не было бы нашей революции. Как бы человечество устраивалось со своим будущим? Ведь безнадежно! Единственная цель — личное благополучие, а от такой цели даже миллиардеры пускают себе пулю в лоб.

— Понес! — махнул рукой Потапов. Он встал и прошелся по комнате. — А эта что у тебя за приспособление… товарищ лесничий?

— Не соображаешь? Ты же лесник…

— Соображаю, что вроде пылесоса… разве у тебя в лесу много пыли?..

— Вот когда ты в следующий раз придешь без водки и закуски, я тебе все объясню.

— А теперь не хочешь? Как же — орлинский лесничий! А я всего-навсего лесник!..

— Не дури, Потапов!.. Приходи в следующий раз.

Но следующего раза уже не было, через несколько дней Потапова похоронили.

Он все-таки помог своему Порядочному человеку, Левому заработку. Они отправились в лес, нагрузили огромную с прицепом машину, нагрузили от жадности сверх меры, и после этого Потапов потребовал: «Работа тяжелая: ставь!» Порядочный человек поставил. Выпили, закусили. Пора отправляться. А Порядочный человек никак не может расстаться с лесом, видит — стоит чудесная сосна, ровная, золотисто-красная, только кроной, как кудрявой головой, в небе помавает.

— Еще эту, Афанасий!

— Эх, глаза завидущие… да ладно, свалим…

Свалили. И еще три такие свалили, потому что Порядочный человек вынул из мешка вторую бутылку… уважил! Ну и его уважили.

Нагрузили машину выше бортов… скрепить хлысты скрепили, да после вина не очень слушались руки.

Шофер завел мотор. Порядочный человек сел в кабину, Потапов взгромоздился на хлысты, два грузчика тоже, машина тронулась. Дорога была — тряская лесная дорога, мысли водителя рассеивались, и, когда машина переезжала каменистое ложе ручья, плохо скрепленные бревна посыпались, грузчики успели соскочить, а задремавшего Потапова бревна понесли с собой, навалились на него и раздавили.

Так окончилась жизнь Потапова.

А пылесос, который он приметил в углу комнаты, на самом деле был не пылесос, а семясос, изобретение Викентия Викентьевича.

Семена сосны созревают в феврале — марте. В это время еще лежит снег, дуют ветры. От ветра больше всего достается опушкам, где наиболее пышны кроны сосен и больше всего шишек. Мартовский ветер подхватывает и несет семена. Они касаются снега, скользят, несутся… если встретят ямочку, залягут, семечко на семечко… Можно их собрать? Да! Но как, чем? Пальцами?

Викентий Викентьевич, скитаясь весной по лесным опушкам, пришел к выводу, что легкое сосновое семечко нетрудно взять пылесосом. Конечно, не пылесосом, а прибором, сконструированным по принципу пылесоса.