Леонид Бирюшов - По волнам моей памяти (Книга об отце)

- Федька, а помнишь, когда дома я готовил уроки по Украинскому языку и учил слова, а ты звал поиграть в футбол? Ты ещё, говорил, что не стоит тратить на него время.

- Не припомню. – А сам улыбается, наверняка помнит, только не признаётся.

- Ты говорил, что это очень просто, и эти два языка как братья близнецы. Вот, например: - на Русском слово «ХЛЕБ», на Украинском будет «ХЛИБ». На Русском слово «СОЛЬ», на Украинском будет «СИЛЬ». – Понял? Просто заменяешь любую гласную букву на «И» и слово готово!

- Да, а как тогда будет, на Украинском, «КАРАНДАШ»?

- Очень просто, - «КИРИНДЫШ»!

Мы тогда долго смеялись до слёз над твоим изобретением.

Однажды ночью, под утро, как раз когда Фёдор охранял арестованного, в землянку вошёл повар и сказал:

- Слышишь, Федя! А ну, бери своего «арестанта», и давай дуй на берег за водой! Скоро рассвет, мне еду надо готовить, а воды нет!

Повар дал мне термос. Это такая, двадцатилитровая канистра, с двойными стенками, для сохранения температуры и герметической крышкой наверху, с лямками как у рюкзака, специально для переноса пищи и воды в походных условиях. Мне ничего не оставалось, как подчиниться и поработать водовозом на благо нашей армии. Надев на плечи термос, я, под братским конвоем отправился к Днепру. Опускаться к воде было не просто, но ещё сложнее подниматься по обрывистому склону. Набрав воды, да осторожно, что - бы не булькала, ведь на том берегу немцы, могут услышать. Я, надев термос, начал восхождение. А Федя, поджидал меня наверху. Приходилось карабкаться на четвереньках, хватаясь за кустарник, за траву, они обрывались, почва осыпалась. Ноги и руки пробуксовывали по глинистому склону, оцарапываясь до крови. Наконец подъём завершён, мы направились к кухне. Вылив воду в котёл, повар сказал:

- Воды маловато и этой порции не хватит! Надо сделать ещё одну ходку!

На что я ответил:

- Чтобы лишний раз не ходить, давай мне два термоса! Ведь уже светает, а успеть надо пока темно!

И перевязав их солдатским ремнём таким образом, что один термос находился сзади, а другой спереди. Я и Федя пришли к берегу, он остался наверху, а мне пришлось проделать спуск и подъём ещё раз. Наполнив, аккуратно водой, два термоса я повесил их на плечо. Вес, скажу я вам, приличный. Над рекой начал рассеиваться утренний туман, водная гладь не волновалась, застыла как зеркало, тишина. Я начал карабкаться, всё, проделывая, как и в первый раз. Утро наступало, рассеивая ночную тьму, стали различимы кустарники и трава, я спешил. Необычный эффект восхождения я прочувствовал не сразу, чем выше поднимался по откосу, тем легче становилась моя ноша. Когда пришли на «кухню», то один из термосов оказался на половину пуст, а в нем зияло отверстие. Если бы не было этого второго термоса, то снайпер попал бы мне точно в спину. Немец терпеливо ждал и нашёл в тумане прореху. Вот такое оно солдатское счастье. Было далеко, выстрела не слышали, ни я, ни брат. Стенки термоса, плюс вода, изменили траекторию полёта пули. Так я родился ещё раз, на Днепре.

Служба шла своим чередом: готовились к переправе, строили плоты, давали концерты, играли в футбол, брились, пришивали подворотнички, пили водку, ели кашу. Словом – служили. На первый взгляд могло показаться, что мы тут прохлаждались как на курорте, но это только видимость такая. Шутки, юмор и смерть на фронте всегда ходят рядом. Соблюдая правила маскировки, пошли покурить. Расселись в траншее, со смехом, с шутками, анекдотами. Свернули самокрутки из махорки и в целях экономии спичек, прикуривал один и давал огоньку остальным от своей «козьей ножки». Только я попросил прикурить у одного бойца, сидящего ко мне лицом, тронул его за плечо, в смысле, дай огоньку, а он сидит с открытыми глазами, не моргая, а в пальцах окурок дымится. На гимнастёрке в области груди кровавое пятно. Предупреждали же нас разведчики, что снайпер вышел на охоту, а мы расслабились. Всё произошло тихо и быстро. Выстрела никто не слышал, по всей видимости, он был произведён с какого-то высокого дерева на вражеском берегу километра за два, может больше.

Когда армия стремительно продвигалась на Запад, бывало, что полевая кухня не успевала за войсками, и солдаты оставались без горячей пищи, когда сутки, когда двое. Приходилось довольствоваться сухим пайком.

Однажды, находясь не далеко от берега, возле кухонного котла, принимали с бойцами пищу. Многие ели кашу сидя на бревне, некоторые стоя, и не спеша перемещались взад, вперёд. Разговаривали, отпускали друг другу шуточки, подходили к повару за добавкой.