Алексей Шерстобитов - Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера

С сестрёнкой очень часто мы росли порознь, воспитываемые попеременно то отцом, то мамой, то ими вместе, то в моем случае спортшколой, а после армией, которой я отдал 7 лет жизни, предполагая, что отдам всю ее целиком.

Армия дала мне многое, хотя бы рациональный подход к жизни, привычку зависеть во многом от самого себя, отбила охоту жить софистом, не оправдываясь и не ища ложные отправные точки для объяснения своих поступков. Научила, приняв решение, не сходить с дистанции на половине пути. А потом, жизнь подобная казарменной, на долго оставляет в памяти понимание того, что всегда может быть хуже, что помогает «не зарываться» и не поднимать нос выше рядом стоящих. Всегда оставаться им равным, если конечно, того не требует обстановка или обязанности ведущего.

Когда была необходимость, я выручал сестрёнку, хотя прекрасно понимал, что уже повзрослев она в состоянии найти выход и сама, правда, иногда с некоторыми потерями. Будучи особой привлекательной, с сильным характером и далеко не глупой, она всегда сама решала, как и куда идти и, тем более, на чьи ухаживания реагировать, а на чьи нет. Светлана выбирала лучшего из мужчин, но судьба распоряжалась по своему усмотрению и некоторые из выбранных погибали, а некоторых покидала она, замечу, отказываясь брать хоть что-то, даже подарки — уходя, уходила только сама.

Проблема выбора отпала, как только провидение столкнуло её с человеком не из «братков», а бизнесменом. Наконец-то образовалась настоящая семья и наступило благополучие.

Осталось добавить, что среди людей, пытавшихся добиться её руки были и авторитетный бизнесмен, и очень богатый предприниматель и даже «вор в законе» — но всему своё время. Всегда деятельная, старающаяся разобраться и заработать сама, а главное, создать и сохранить домашний очаг, да и вообще, хороший оптимистичный человек.

Всё это моя сестра, совершенно не поменявшая своего отношения ко мне, даже после того, как узнала всё о моей судьбе, и подробности о гибели своего первого мужа Ильи Елова.

Мне вообще везёт с женским полом; прекрасная бабушка, любящая и заботливая; сёстры: Светлана, к сказанному могу лишь добавить, что это мой преданнейший и честнейший союзник, Юлия — троюродная, но не менее близкая, чем родная: веселая, откровенная, радушная, домовитая, приятная в общении и мудрая в жизни (ну это общая черта женской половины всего нашего семейства, в отличии от мужской — кому-то надо), жаль что промежуток в наших отношениях из-за моей работы, был такой огромный; тётушка Элеонора-добрейшая и наивнейшая по-хорошему, всегда с открытым сердцем женщина; первая супруга Ольга — жаль, что у нас не сложилось с этим замечательным и более чем достойным и красивым человеком, буквально идеалом жены; Ирина — не просто любимая женщина, но и интереснейший человек, сыгравший огромную роль в моей жизни, тоже, кстати, самостоятельная, самодостаточная и интеллектуальная; конечно, мама, любившая меня больше жизни, просто потому, что я был ее сыном… И самая любимая из них — моя дочь! Я вот только не вышел…. хотя старался.

Уже хотел закончить эту тему, как вспомнил еще один момент своей жизни — не самый лучший и не тот, который бы хотелось похвалиться, но если уж говорить «а», то необходимо перечислять и весь алфавит…

Итак, последний класс школы, а это было в гарнизоне одной из южных республик — место почти закрытое и уж точно обособленное от местного населения.

Школа небольшая, по одному классу а каждый из десяти уровней (тогда было всего десять классов образования, то есть десять уровней, а не одиннадцать, как сейчас). Здание соответствующее, с классами, столовой, спортзалом, в общем все как везде, только в миниатюре. Нехватка профессиональных кадров среди учителей восполнялась их изобретательностью и всевозможностью. Скажем Нина Васильевна Гиршович - любимый мой учитель в этой школе (и да простит она меня, одного из любимых своих учеников, за то, что я докатился туда, куда докатился) преподавала «русский язык», «математику» и «физкультуру». Ей, кстати, очень нравились мои сочинения, правда, как правило, не имеющие ничего общего с принятыми тогда взглядами на произведения, по которым писались, потому как были лично моими выражениями мысли, а не прочитанные в учебнике.

Грамматика была ужасна, а содержание по ее словам великолепно, так и получалось общая оценка «4» с «-», где сами понимаете, должно было быть «3» с «+». Но пришло время, когда пришлось подтянуться и в этой дисциплине, но об этом после.