Алексей Шерстобитов - Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера

У каждого своя дорога, и всему свое время. И праведный может оступиться, и законченный грешник может спастись, ибо: «В чём Господь найдет нас, в том и будет судить, и праведника, вдруг согрешившего, и грешника, вдруг кающегося». (Архиепископ Сергий Старогородский).

Подобные рассуждения можно продолжать сутками, но книга не о том, а о нашем месте в этом сумбурном круговороте. Какое место в нем занимал я? Мне казалось, что ровно посередине между рвачами наверху и страдальцем-народом. Я был рад, что смог вырваться из безнадёжной беспросветности, но, оглядываясь сейчас назад, в ужасе оттого, каким путём!

Но всё-таки что-то я мог сделать и от чего-то мог удержаться и удержался. «Человек с ружьем» всегда опасен, тем более чувствующий вседозволенность и бесконтрольность. Безбашенная стрельба сдуревших, зарвавшихся представителей всех классов унесла много жизней и испортила многие судьбы. Я же всегда предпочитал уступить обычным обывателям, не отвечать на дерзости, пакости и подлости, если, конечно, это не граничило с личной безопасностью. Я скорее заступился бы за кого-то, ту же униженную женщину или обиженного старика, чем ответил на хамство против себя. И здесь не только играло свою роль воспитание и привитые принципы, но и понимание происходящего в обществе, и жалость к обычным гражданам, которые элементарно могли сорваться только из-за одного вида моего благосостояния, хотя я и старался особо не выделяться. Подобные случаи были единичны, из которых большинство исходило от начинающих бандюшков, поверивших в себя, и которые, видя перед собой длинноволосого, хоть и крепкого парня, старающегося избежать конфликта, с лексикой без ненормативной брани и блатного жаргона, наступали безоглядно. Если не было свидетелей, можно было и проучить. Такие в миг осознавали, что всё же терять им было чего. А с лишними глазами и ушами скандалов я пытался избежать, ибо в моём положении нелегальной жизни подобный риск был просто недопустим. А ведь сколько таких стычек заканчиваются и будут заканчиваться членовредительством, а то и смертью.

После того, как удавалось уклониться от подобных ситуаций, я был действительно горд собой, хотя и щемила где-то подорванная гордыня.

Единственный раз я не смог сдержаться и наказал двух представителей негроидной расы, и додумался где-на одной из дискотек о. Тенерифа (посещение подобных мероприятий в России было табу). Прилично выпивший, оставив свою даму на танцполе, я спустился в уборную. Конечно, я виноват сам — привычка класть открыто деньги в карман сыграли злую шутку, и здесь торчащая толстая пачка, сложенных пополам долларов привлекла внимание незадачливых грабителей. На выходе из кабинки мне улыбались две чересчур смуглые физиономии с ослепительно белыми зубами, один схватил за плечо, второй, по всей видимости левша, прижал к моей груди раскрытую опасную бритву и, что-то говоря, потянулся к карману. Не знаю, кого они во мне увидели, но две «подаренные» руки хрустнули, правда, для этого пришлось глубоко присесть, от чего порвались штаны, после чего я быстро ретировался не только из туалета, но и, забрав экстренно свою «половинку», вообще исчез из города Плая де Лас Америкас, оставив грабителей в расстроенных чувствах.

Без пореза не обошлось, и я корил себя за несдержанность: ведь в этом помещении могла быть видеокамера, и тогда пришлось бы отвечать за что-то сломанное и побитое, но, разумеется, живое.

Всё обошлось, хоть и не без волнения и не без совсем понятых «моим сокровищем» действий, ведь с её точки зрения ничего страшного в том, что человек оборонялся, не было. И это действительно так, но для того, у кого в жизни всё чисто и не криминально….

…В это время настал апогей в моих отношениях с человеком, от которого многое зависело, но чем больше я о нём заботился и прощал, тем больше он себе позволял. Чаплыгин был бы неплохим исполнителем по оперативной части, но водка губила любые начинания. Дважды я выкупал его из милиции, планы мероприятий срывались одно за другим, он начал позволять появляться на встречах со мной в пьяном виде. Дисциплина упала, пора было что-то предпринимать.

Я уже был знаком ещё с одним офицером ГРУ в отставке — Александром Погореловым, человеком более интеллектуальным и знающим, чем Сергей и, в принципе, в «греческом» деле сохранность информации — его заслуга, именно благодаря ей и её наличию я смог «спасти» многое, в том числе и тело Солоника.