В конце 1980-х годов по Парижу пронёсся слух о кончине Марлен. И одна из французских газет на следующее утро вышла с портретом актрисы на первой полосе в траурной рамке. Узнав об этом, Дитрих позвонила знакомым репортёрам и вскоре на обложке одного из журналов появилось броское сообщение:
«Дитрих звонит и предупреждает, что она ещё жива»… История почти по Марку Твену.
Тем редким счастливчикам, кому удавалось получить приглашение в дом актрисы, Дитрих показывала две стены: «стену мёртвых», увешанную бесчисленными портретами её мужа, друзей и любовников, и «стену наград», которую одиноко украшали американская военная медаль Свободы (1945 год), французский орден Почётного легиона (1950 год) и диплом премии «Тони» — её единственная кинематографическая награда.
Это тоже Марлен.
Её отношения со знаменитыми коллегами в последние годы… Конечно, Марлен угнетало одиночество. Конечно, она хотела, очень хотела снова оказаться в центре всеобщего внимания и даже стать объектом поклонения. Но — удержалась, не позволила себе подобной слабости.
«Почему я ушла со сцены и из кино? — размышляла она. — Потому что это единственный способ остаться в памяти людей. И потом — сколько уже можно? Я начинала сниматься, когда кинематограф был немым и чёрно-белым. И те времена давно прошли…»
Её благословения добивались многие восходящие звёзды Голливуда. Стивен Спилберг — не последний из них (если не сказать первый — по масштабам дарования). Вероятно, она видела его первые шедевры и понимала, кто такой Спилберг на самом деле. Во всяком случае, когда режиссёр, не смея потревожить великую актрису, выслал ей в подарок свой постер с написанным на нём трогательным признанием в любви, Дитрих попросила переслать плакат в Америку — дочери и внукам. В письме она написала: «После моей смерти продашь на аукционе. Мёртвая я буду стоить дороже. И ни в коем случае не плачьте, когда я умру. Оплакивайте меня сейчас»…
Она не оставила учеников. Хотя, по большому счёту, её учениками были все нынешние звёзды Голливуда. Без неё, без великой Марлен Дитрих сам кинематограф стал бы иным. Вряд ли кто осмелится оспаривать эту истину.
Молодой Спилберг за работой.
85. Майкл Джексон и его обезьянка
А звёзд другого рода она не жаловала.
В начале 1990-х годов на эстрадном небосклоне Америки засияла звёздочка яркого исполнителя и весьма странного человека — Майкла Джексона. Он сделал немало хорошего, например, жертвовал деньги на благотворительность. Навестил в Европе опального Бенни Хилла, чтобы сказать ему, что Бенни любимый его артист (чем, возможно, продлил жизнь рыжего клоуна, былого любимца английской публики). Побывал в доме у Чаплинов. И так далее.
Но делал он это всегда с помпой, в присутствии журналистов. Он явно выстраивал точно такое же «частное предприятие», какое всю жизнь возводила Дитрих. Она строила компанию под названием «Марлен», а он — «Майкл Джексон». Отличие заключалось в том, что Дитрих была остроумна и иронична. И она была женщиной, которой сама судьба предписывала быть объектом поклонения…
В 1991 году, за год до кончины Дитрих, Джексон на шикарном белом лимузине подъехал к дверям парижского дома на авеню Монтень и попросил консьержа сообщить мадам Дитрих о его визите.
— Джексон? — удивилась снявшая трубку Дитрих. — А кто это такой?
— Это известный на всю планету певец, — ответил консьерж. — Он на длинном белом автомобиле и у него на плече обезьянка. Мосье Джексон желает взять у вас интервью.
— Скажите этому Джексону, — заявила Марлен, — что я обезьянкам интервью не даю. И положила трубку.
Майкл Джексон.
86. Марлен никуда не выходит
Обстоятельства последних дней Марлен до конца не ясны. Её подруга Норма Боске приходила к ней ежедневно, но задерживалась не более чем на час. Всё остальное время Марлен была одна. Поэтому даже свидетельство Боске не может приниматься за окончательную истину…
За несколько дней до кончины Дитрих перенесла инсульт. Она стала абсолютно беспомощна и жить одна уже не могла. Надо было переезжать в дом престарелых. Но Дитрих этого категорически не хотела.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу