Джордж Мейр - Лайза Миннелли. История жизни

Безусловно, было видно как божий день, что детство Лайзы вряд ли можно назвать нормальным. А некоторым даже казалось, что ее нарочно лишили нормального детства. Оглядываясь назад, многие усматривают причину в противоречивых отношениях Винсенте и Джуди. В конечном итоге их ожесточенные ссоры больнее всего отразились именно на Лайзе, хотя со временем, уже повзрослев, она сделала для себя открытие, что и другие люди тоже разводятся, что и у них случаются самоубийства, депрессии и душевные раны. Например, одним из признаков такого взросления стало то, что постепенно она начала различать попытки самоубийства матери, определяя, какие из них всерьез, а какие — лишь крик о помощи.

Неизменным оставалось лишь то, с какой серьезностью Лайза оберегала доброе имя матери, ведь она с ранних лет поняла всю его важность. Все это вместе взятое, разумеется, самым противоречивым образом отразилось на детских годах девочки. И конечно же, не у всех детей родители работают там, где трудились ее родители. В глазах Лайзы отец с матерью работали на «Фабрике грез», именовавшейся киностудией. «МГМ представлялась мне гигантской фабрикой, — вспоминала Лайза. — Я ее просто обожала. Я изучила там каждый дюйм, все лазейки между разными съемочными павильонами, все ходы и выходы. Да и все, там работавшие, знали меня. Я забегала, куда и к кому хотела, болтала, с кем понравится. Но интереснее всего мне было наблюдать, как люди танцуют. Музыкальные номера были просто чудо, и я мечтала, что когда-нибудь смогу принять в них участие».

Как оказалось, мечты ее были не напрасны. Лайза подмечала и точно копировала исполнительскую манеру таких звезд, как, например, Фред Астер или ее собственная мать. Можно сказать, девочка спала и видела себя танцовщицей.

Винсенте рассказывал, как однажды вместе с пятилетней дочкой он на машине возвращался домой со студии. «Папа, я хочу, чтобы ты был моим режиссером!» Винсенте поначалу не понял слов Лайзы и заверил ее, что как только они приедут домой, он поставит с ней какую-нибудь сценку. Но Лайза тотчас выразила свое несогласие. «Да нет же, я хочу, чтобы ты стал моим режиссером! Я хочу, чтобы ты злился и кричал на меня! Как ты злишься и кричишь на других людей!»

То было детское воплощение мечты, которой суждено сбыться через 23 года, когда Винсенте снимет фильм «Это покажет время» с участием дочери. А та поездка домой четко врезалась в память девочки. «Я уйму времени проводила на студии. Особенно мне нравились музыкальные номера. Драматические были мне тогда еще не очень понятны. Но музыкальные… лучше них для меня ничего не существовало. Я подмечала, как люди менялись прямо на глазах после того, как папа с ними говорил. Интересно, думала я, а у меня получилось бы, если бы я вдруг взяла и попробовала? Меня так и подмывало повоображать перед ним. Разумеется, мне ужасно хотелось во всем ему понравиться».

От матери Лайза научилась петь и танцевать и рассказывать истории. «Мама каждый раз что-нибудь меняла в своих рассказах, в зависимости от компании. Я могла услышать одну и ту же историю раз двадцать-тридцать, и все время по-разному. Однажды я не выдержала и спросила, какой же из услышанного мною рассказов правдив. И мама ответила мне: «Тот, который тебе больше всего понравился. Если ты от души посмеялась — так и знай, это и есть самый правдивый».

Лайза узнала для себя — сначала от матери, а затем от сверстников, — людям нравится, когда их развлекают. Люди не любят, когда их одолевает печаль. Вот почему Джуди, а вслед за ней и Лайза, видели свое предназначение в жизни в том, чтобы радовать людей, отгонять от них тревоги и грусть. Неудивительно, что обе, рассказывая о собственной жизни, пытались отмахнуться от ее темных сторон. Вот что, например, как-то раз заявила Лайза в интервью журналистке Роне Баррет: «Я прожила потрясающую жизнь. Возможно, в ней было немало странностей, но лучшей жизни невозможно даже представить. Как мы, бывало, смеялись! Но никто не желает даже слышать об этом». Позднее Лайза сделала следующее признание: «Я знаю, что некоторые люди полагают, будто реальность должна быть непременно грустной, но, по-моему, реальность — это нечто такое, чего не следует брать в голову».

Джуди в свое время сделала для себя открытие, что весь мир ждет от нее одного — чтобы она и дальше оставалась хорошенькой девчонкой-подростком, нашедшей счастье где-то за радугой. Лайзе жизнь преподала тот же урок. Обе были за это щедро вознаграждены — они стали звездами, завоевавшими сердца американцев, — но успех дался им ценой долгого и упорного труда, изматывающих концертов и невидимых миру слез и душевных ран. Ведь им было недостаточно сделать счастливым кого-то. По меткому замечанию Джимми Дюранте, они обе стремились осчастливить всех сразу. Когда же тело и душа противились этому стремлению, то рядом всегда оказывался агент, менеджер или мать — а в случае с Джуди, все трое сразу, — стоявшие за кулисами с амфетаминами наготове, чтобы прибавить концерту задора и веселья, или, наоборот, с барбитуратами, чтобы звезда могла немного прийти в себя между номерами.