Джордж Мейр - Лайза Миннелли. История жизни

Лайзе повезло — у нее был образованный, начитанный отец. По ее собственным воспоминаниям: «Папа читал мне перед сном всевозможные истории, начиная с Коллетт и кончая Гербертом Уэллсом. Он, бывало, рассказывал мне о Булонском лесе, причем так, что я представляла все, как наяву. Я любила отца больше всех на свете».

Винсенте с теплотой и любовью вспоминает, как возвращался домой к своей малышке:

«Лайза была просто прелесть — такая красавица! И все в ней буквально души не чаяли. Каждый вечер мы спешили домой, нам просто не терпелось вновь оказаться рядом с ней. Ее серьезность, какая-то недетская обстоятельность казались одновременно смешными и трогательными, особенно у такой крошки, как она. Лайзе было от рождения всего несколько месяцев, когда она научилась самостоятельно забираться по лестнице в детскую. Она с завидным упорством преодолевала ступеньки, чтобы присоединиться ко мне и Джуди, когда мы вдвоем потягивали за обедом «мартини». До двух лет Лайза предпочитала передвигаться ползком. Причем передвигалась она с такой умопомрачительной быстротой, что я был готов поклясться, что у нее там колеса».

Нелегкое это дело — расти дочерью кинозвезды и режиссера, ведь как непохожа их жизнь на жизнь простых людей! И тем не менее, как и все простые смертные люди, кинозвезды и режиссеры любят своих детей, обожают одаривать и развлекать их. Развлечения в семействе Миннелли включали даже миниатюрную железную дорогу, на которой можно было прокатиться вокруг дома и которая охранялась нарядом из расположенного поблизости полицейского участка. Бывали здесь и клоуны, и фокусники, разного рода циркачи; устраивались прогулки верхом на ослике и кукольные представления.

С рождением Лайзы, этой симпатичной куколки, в жизни Джуди произошли резкие, но вполне понятные перемены, которые самым драматическим образом сказались на ее последующей карьере. Поначалу Джуди Гарленд трудилась, не ведая усталости, шла на любые жертвы и, как результат, превратилась в одну из самых ярких звезд американского кино — особенно после таких работ, как «Волшебник из страны Оз» и «Встретимся в Сент-Луисе». Невозможно было и шагу ступить, чтобы вокруг нее не собралась толпа поклонников, умоляющих об автографе. И она была вынуждена ездить на машине даже тогда, когда требовалось всего несколько минут ходьбы. Стоило ей заглянуть в какой-нибудь безлюдный ресторанчик, как в считанные минуты там уже яблоку было негде упасть, а поклонники то и дело подбегали к ее столику либо просто поздороваться, либо с просьбой оставить свою подпись на меню или салфетке.

Вся эта популярность пришлась на время рождения Лайзы. Неожиданно жизнь сосредоточилась на малышке, и кинозвезде пришлось довольствоваться второстепенной ролью при дочери. Разумеется, такими малоприятными вещами, как испачканные подгузники, занималась прислуга, но Джуди приходилось изображать из себя любящую мамочку. Более того, она дала себе клятву, что станет совершенно другой матерью — более любящей и нежной, — чем ее собственная родительница, Этель.

Отношения между Этель и Фрэнсис Гамм (а именно так ее звали на самом деле, пока комик Джордж Джессель не предложил ей переименоваться в Джуди Гарленд) из тесного родственного союза превратились в бездушное соглашение между менеджером и исполнителем. Этель направляла и подгоняла Фрэнсис, не давая ей никаких поблажек, а дочь, со своей стороны, изо всех сил пыталась угодить публике — собственно говоря, именно это и заботило Этель в первую очередь, этого она и добивалась. Спустя годы Джуди, урожденная Фрэнсис, подвела итог своему лишенному радостей детству: «Я была никому не нужна. Единственно, когда я ощущала себя кому-то нужной, это когда я пела на сцене».

Воспитание, полученное Лайзой, не шло ни в какое сравнение с детскими годами Джуди. Лайза стала для Винсенте и его жены поистине центром мироздания, и оба родителя были готовы дать дочери все, что только в их силах. Может быть, поэтому, немного повзрослев, Лайза начала держать себя несколько покровительственно по отношению к Джуди. Позднее Джуди пойдет по стопам собственной матери в отношении своих двух других детей, Лорны и Джои. Надо сказать, что с годами в характере Джуди произошли довольно странные перемены — к Лайзе она относилась как к взрослой, а двух других своих отпрысков считала трудными детьми.

Когда Фрэнсис случалось вести себя не так, как от нее ожидалось, Этель добивалась от дочери послушания при помощи особенно жестокого, травмирующего детскую душу наказания. Независимо оттого, в каком из городов они находились, Этель, бывало, собирала свои вещи и, заявив Фрэнсис, что она, мол, дурная девчонка, оставляла ее одну запертой в гостиничном номере. Разумеется, в конечном итоге мамаша все-таки возвращалась, а бедная испуганная девчушка, обливаясь слезами, вымаливала у нее прощение, обещая, что всегда и во всем будет слушаться, лишь бы только мать не оставляла ее одну. Иначе, как пыткой, это не назовешь — то был изощренный способ подавить индивидуальность дочери. Это, наряду с наркотиками, которыми Этель стала пичкать ее позднее, привело к полной душевной неуравновешенности Джуди. Кроме того, это подготовило почву для ее будущей эмоциональной зависимости от мужей и Лайзы.