Нина Михальская - Течёт река…

Приближалось время идти в университет на кафедру литературы, туда я и направилась, хорошо зная дорогу и приведя себя в порядок, зайдя ненадолго в гостиницу, откуда, как было мне уже известно, до университета — рукой подать. Дошла до перекрестка. Осталось только широкую улицу перейти. Но не перешла, что-то удерживало, а потому стояла и стояла, пока не разобралась в своих чувствах, не поняла, что они противоречат желаниям. Я так ждала этой встречи, всю ночь и весь день думала о ней, а вот теперь поняла и знала, что в университет мне идти нельзя, потому что завтра поезд Свердловск-Москва уйдет без меня. Улицу я не перешла, за угол большого здания, как мне было вчера сказано, не повернула. Пошла в гостиницу и собрала свои вещи. На следующий день уехала.

Никогда больше в Свердловск не приезжала, но наша вторая встреча с Геннадием Викторовичем произошла совсем неожиданно для меня уже в следующем месяце, в середине апреля в городе Иваново, на происходившей там конференции о взаимосвязях русской и зарубежной литературы. Программу этой конференции, как это и бывает обычно, рассылали по многим вузам, и в ней был обозначен мой доклад о восприятии творчества Диккенса в России, а также названо имя докладчика. Наша встреча произошла сразу же после того, как я кончила говорить. Выйдя из-за кафедры, я увидела Геннадия Викторовича, кивнула и вышла в коридор. Здесь мы и оказались рядом, обнялись и поцеловались. А я ещё колебалась: стоит ли мне ехать в Иваново! Я бы, конечно, и не секунды не колебалась, если бы в программе увидела его имя, но там этого не было. Да он и не собирался делать никакого доклада, но сумел убедить своего заведующего кафедрой в том, что конференция в Иванове, бесспорно, заслуживает внимания, и вот теперь они вдвоем прибыли сюда. Какая радость! Завкафедрой из Свердловска был доктором наук, исследователем литературного наследия Мамина-Сибиряка, о котором был готов говорить в любое время всем и каждому. Потому его сразу же назначили руководителем секции русской литературы и предложили выступить с докладом на завершающем конференцию пленарном заседании. Профессор был доволен и приступил к выполнению своих обязанностей. Аникина никакими обязанностями не обременяли, я свой доклад сделала. Мы оба были свободны, а потому, гуляя по городу, заходя время от времени в маленькие кафе, наговорились всласть. Этим же вечером я должна была уезжать домой, свердловчане тоже решили в Иванове дольше двух дней, а тогда и завершалась конференция, не задерживаться. И все же, переживая счастье нашей встречи, ни я, ни Геннадий Викторович не забывали о русско-зарубежных связях, мимоходом вспомнили о том, что в Иваново родилась и провела свои детские годы Наталья Ильинична Черняк, ставшая известной французской писательницей Натали Саррот. Вспомнили об этом в кафе оба; знали о том, что Натали Саррот, живя в Париже, работала над своими произведениями в одном из кафе, куда она приходила утром, выпивала утренний кофе и печатала на машинке свои «Тропизмы» и все остальное. Она всегда сидела за одним и тем же столом. Такое постоянство нам было по душе. Мне казалось, я знала, что за последнее время научилась не только ощущать и чувствовать каждое мгновение, но чувствовать и то, что ему предшествует, ощущать само движение, нарастание чувства. Это Саррот и назвала «тропизмами».

Самое главное, что я узнала в тот день и что мне было вновь сказано перед отходом вечернего московского поезда, заключалось в следующем: в сентябре Геннадий Викторович будет командирован не менее чем на три месяца в Москву для завершения докторской диссертации. Мы снова будем вместе. Но это произойдет осенью, а сейчас весна, впереди лето.

В летние месяцы 1969 года в моей жизни произошло многое. 28 июня умерла наша мама. Она скончалась от сердечного приступа, когда мы с сестрой и тетей Машей были дома, на кухне, а мама некоторое время оставалась в комнате одна, лежала в постели. Умерла, очевидно, внезапно. В звонок, который был у её кровати, не позвонила, на помощь себе не позвала. Когда я вошла в комнату, мама уже не дышала. Случилось так, что в день её смерти, точнее, вечером 28 июня, Анюта была на выпускном вечере в школе. Вернувшись на Дорогомиловскую, она увидела свою бабушку лежащей на большом столе уже мертвой. Через несколько дней Анюте предстояли вступительные экзамены в Московский Университет, куда она решила поступать на биологический факультет, что было совсем неожиданно для нас, знавших о её склонности к гуманитарным наукам Экзамены она сдала прекрасно, получив пятерки на экзаменах по биологии, химии и за сочинение. По математике была четверка. Таким образом, она набрала 19 баллов из 20. Это был высокий уровень. Анюта стала студенткой. её желание осуществилось.