Никита Окунев - Дневник москвича. Том 1. 1917-1920

Раковский сообщает, что белые отогнаны от Киева на 60 верст во все стороны. Иоффе говорит, что «центральный натиск Деникина остановлен».

Установилась-таки прекрасная, ясная, сухая погода. На солнце не меньше 30°, а по ночам около 15.

Третьего дня был на Трубе и на Сухаревой. На первой торг против прежнего значительно сократился. Нет главных предметов торга: собак и домашних птиц. Первые перевелись, должно быть от «нечем кормить». А Сухаревка все растет, пухнет, расширяется. Завелись уже целые ряды: скобяной, съестной, мануфактурный, книжный, и есть даже такой, который зовут «кузнецким мостом», этот в самом центре Сухаревки, где всего теснее. Тут торгуют драгоценностями и разными предметами роскоши. Много и икон. Некоторые в дорогих ризах. Продавцы сами — прогорающие владельцы вещей, но, конечно, попадаются и перекупщики. Цены на все ужасающие. За золотые карманные часы платят десятки тысяч. Пробовал было прицениться, но цены такие несуразные, что никак не уловишь середины и странно: один купит вещь за 5.000 р., а другому удастся купить таковую же за 3.000. Так и с книгами. Я полюбопытствовал об иллюстрированном Брокгаузском издании (в переплете) «Хаджи Мурата» Л. Толстого — сказали 3.000… Это за книгу, стоившую рублей 30–40! За «Историю России в XIX веке» (9 тт. в переплете) просят 1.800 р., за 3 тома издания «Мужчина и женщина» — 600 р., за марксовое издание сочинений Григоровича 500 р., и т. д.

Открытки продают по 5 р., картинки для стереоскопа по 10 р. Учебники старшего курса по 200–300 р., и т. д., и т. д. Граммофонные пластинки от 40 до 100 р. Отрезы кожи для пары подошв 550–650 р.

Прошел мимо взвод «обученных» коммунистов. Идут браво и стройно, но инструктор, идущий сзади взвода, строго кричит: «Затылка нет!», а сухаревская публика иронически шипит: «Велика штука затылка нет — у них и сердца-то нет». Намек на участие рядовых коммунистов в ночных обысках обывателей, живущих «домком».

21 авг./З сент.После вчерашнего сообщения об отпоре противника от Киева на 60 верст сегодня в сводке за второе сентября сообщают, что после упорных боев противник занял южное предместье Киева.

На Волге красные заняли Дубовку (в 40 верстах от Царицына).

В «Известиях» напечатана статья Л. Троцкого «Финляндия и 13 других». Начинается так: «Болтливый и хвастливый лорд Черчилль насчитал 14 объединенных супостатов у Советской России. К их числу относится и Финляндия», а дальше Троцкий пишет, что для антанты Финляндия «не самоцель, а лишь третьестепенное средство: это, попросту сказать, — охапка соломы, которую они (т. е. Ллойд Джордж, Клемансо и прочие «мировые плуты») хотят швырнуть в российский костер, чтобы разжечь пламя гражданской войны». Затем Троцкий шлет Финляндии такие угрозы: «Мы уже имеем полную возможность сосредоточить против Финляндии силы, достаточные не только для отпора, но и для наступления. И не только для наступления, но и для истребления виновников провокаций и бандитизма… Попытка финляндской буржуазной черни нанести удар по Петрограду вызовет с нашей стороны истребительный крестовый поход против финляндской буржуазии… Бывают условия, когда революционный расчет требует беспощадной мести… Нужно показать продажной буржуазии мелких государств, что каиновы сделки с Англией не представляют выгоды. Этот урок мелким государствам мы дадим на спине Финляндии… В числе тех дивизий, какие мы теперь перебрасываем на Петроградский фронт, — башкирская конница займет не последнее место, и в случае покушения буржуазных финнов на Петроград красные башкиры выступят под лозунгом «На Гельсингфорс». Беспощадный истребительный поход против буржуазии… Советская Россия бодрствует. Петрограда она не отдаст. Покушение на первый город пролетарской революции вызовет с нашей стороны крестовый поход смерти и опустошения…

Обрадовался было, сегодня получив от сына письмо, но оно не помечено ни числом отсылки, ни местом его нахождения. Пишет только: «Не могу писать много. Жив-здоров и воюю. Целую всех. Леля.» Что можно понять из такого не письма, а скорее телеграммы?

Да смилуется над нами Господь милосердный!

22 авг./4 сент.Шестой год всенародного смятения, океан крови, величайшее потрясение, а кометы не было. Можно было подумать, что и в небесных сферах саботаж, но вот, наконец, сегодня директор Пулковской обсерватории А. Иванов оповещает, что астроном Селиванов открыл в Петрограде комету седьмой величины. Теперь все в порядке, ибо «смутные» времена, как говорит нам история, всегда отмечались появлением комет.