Захар Прилепин - Подельник эпохи - Леонид Леонов

Место, где провел Леонид Леонов последние двадцать лет жизни, — одно из самых уютных в Москве: из окна — просторные виды, но улочка тихая. Рядом сквер и церковь Святого Вознесения.

Леонид Максимович выбрал квартиру на четвертом этаже, предположив, что лучше жить пониже на случай, если лифт будет ломаться (и был, к слову, прав: лифт действительно ломался часто).

Леоновым переезд дался, конечно же, не просто: надо помнить, что Татьяне Михайловне был семьдесят один год, а главе семейства — семьдесят пять.

25 сентября 1974 года Татьяна Михайловна запишет в дневнике: «Когда переехали, устроились, сели мы с Лёней, посмотрели друг на друга, сказали: вот переехали и живы остались!»

«Они собирались эту ночь с 25-го на 26-е провести на новой квартире, — вспоминает Наталия Леонидовна Леонова. — Но почему-то передумали: “Едем на дачу”. Проверили газ, поставили квартиру на милицейскую охрану, и, запирая дверь, папа на электрощитке, находящемся на лестничной площадке, повернул рубильник, чтобы квартира не была под током, и они уехали.

26 сентября я не пошла на работу, так как собиралась отнести наши паспорта на прописку. Еще не было десяти, когда ко мне позвонила соседка:

— В квартире ваших родителей что-то случилось! Наверное, лопнули водопроводные трубы! Вода потоком течет по стеклу!

Я с лестничной клетки увидела окно — так может выглядеть окно бани, где целый день люди льют на себя горячую воду, да и то к концу рабочего дня…»

Приехал муж Наталии Леонидовны, вскрыли дверь. В квартире ничего не горело, не дымилось, но воздух был настолько сгущенно-черным, что зайти в квартиру казалось просто невозможным.

Вызвали пожарных — но и те не смогли войти: их фонари не в состоянии были осветить помещение, где словно бы застыл недвижимо душный, мрачный, темный, плотный снег.

«Я помню, — пишет Наталия Леонова, — у дверей совсем молоденький пожарный, посланный начальником в этот мрак, надевал противогаз, он нервничал, у него дрожали руки, ему было страшно входить в это черное нечто».

Вызвали машину, которая выбила стекла со стороны лоджии. Тьма начала рассеиваться.

«Нам объяснили так: от сильного пламени выгорел в квартире весь кислород, — говорит Наталия Леонидовна, — процесс замедлился, началось затянувшееся тление, забившее все комнаты жирной черной копотью. Если бы хоть одна форточка была бы приоткрыта, пламя уничтожило бы все. Вода на стеклах — от конденсации…

Пожар начался в папином кабинете. Два книжных шкафа лежали на полу, превращенные в пепел и обугленные доски… Паркет прогорел до бетонного перекрытия».

Огонь уничтожил половину уникальной леоновской библиотеки, множество книг XVI, XVII, XVIII веков — издания, которых, возможно, больше и нет на свете.

Татьяна Михайловна записала тогда в дневнике: «…Подъезжаем к нашему дому — стоят пожарные машины, из окон валит дым. Откуда, из какого этажа, чьи это окна? Сразу не дошло. Вдруг вижу, на балконе стоит Наташа, схватившись за голову руками, плачет… Увидела нас — замахала руками — уезжайте, не входите… Никогда не забуду… Мы кинулись наверх, навстречу из нашей квартиры выходили молодые пожарники в касках и противогазах, выносили сгоревшие книжные полки. <���…>

Лёня стоял посреди комнаты как окаменелый. Кто-то сказал — “как он держится, владеет собой…”»

Спустя годы Наталия Леонидовна уверенно заявила: «Причины для возникновения огня не было: в квартире электропроводка не была под током. <���…>

Не сработала пожарная сигнализация; не приехали из милицейской охраны, хотя был получен сигнал. Почему?

Почему пожар начался именно в папином кабинете? <���…> Отчего в кабинете была настолько высокая температура, что мы в золе нашли оплавленное стекло, а папина люстра, которую он делал сам из листов плексигласа и медных трубок, не затронутая пламенем, превратилась в комок корявого полупрозрачного вещества и бесформенные куски желтого металла?

Каким образом мог выгореть весь кислород в квартире, если сгорели лишь два шкафа?..»

Версия о поджоге возникла сразу после пожара. К Леонову приходили знакомые, утверждавшие, что это акция против него, и не стоит гадать, чьих это рук дело.

«Куда же мне из моей страны бежать? Некуда…» — сказал Леонов жене, почти так же, как говорил отцу 55 лет назад.

На сегодняшний день и полностью согласиться с конспиролической версией, и отрицать ее одинаково сложно.

Но элементарная констатация событий той поры может навести на кое-какие мысли.