Михаил Мильштейн - Сквозь годы войн и нищеты

Наконец мы натолкнулись на сообщение о том, что не так давно на небольшой станции по пути из Чикаго в Нью-Йорк поздно вечером из поезда на перрон вышла женщина в одной красной пижаме и не вернулась обратно в купе. Мы заинтересовались этим фактом. Нашли адвоката и послали ее на ту станцию разузнать подробности случившегося. Она выяснила следующие детали. Действительно, это была та женщина, которую мы искали. Адвокат разыскала беглянку неподалеку от станции на ферме, где ее приютили фермер и его жена. Американке удалось встретиться с «гостьей» из Москвы. Сказав, что она пришла от друзей девушки, наш адвокат показала письма от ее матери, которые как раз к тому времени прибыли из СССР. Одним словом, она сумела расположить молодую женщину к себе. Наконец та рассказала все о своем побеге. Она решила сбежать из Чикаго по одной причине: якобы за ней началась неотступная слежка. Опасаясь ареста, она села в поезд, но и там будто бы агенты ФБР продолжали за ней следить. Тогда она решила ночью сойти с поезда и таким образом обмануть вражеских агентов. Короче говоря, наша новая сотрудница оказалась просто не совсем психически нормальной. Обладая явно больным воображением, она решила, что все агенты ФБР только тем и заняты, что выслеживают ее, чтобы в конце концов арестовать. Разумного объяснения, почему ею должны были заинтересоваться в Федеральном бюро расследований, когда она ничего противозаконного не совершала, «разведчица» дать не могла.

Что же нам было делать дальше? Уже и фермер, и его жена, приютившие беглянку, были не прочь от нее избавиться.

В это время по счастью прибыл наш пароход, и мы с помощью адвоката уговорили несостоявшегося агента возвратиться в Москву. Ее доставили прямо на пароход и отправили в Союз. По дороге она пришла в себя, и в Москве принялась изображать из себя героя. Она пожаловалась на нас за плохое к ней отношение. Так эта юная особа отблагодарила всех тех, кто с таким трудом вызволил ее из беды. Вот какие нелепые события иногда происходили в нашей работе.

1936 год был знаменателен началом гражданской войны в Испании. Советский Союз однозначно выступил в поддержку сил, борющихся на стороне республиканского правительства. Фашистская Германия, в свою очередь, открыто поддержала франкистских мятежников. Соединенные Штаты объявили нейтралитет и одновременно ввели эмбарго на продажу оружия воюющим сторонам в Испании.

Между тем Советский Союз, напротив, приступил к поставкам новейшего вооружения в Испанию; кроме того, туда были направлены военные советники и так называемые добровольцы, которые принимали участие в боевых действиях на стороне республиканцев против фашистских мятежников.

Совершенно неожиданно я оказался втянутым в испанские события. Началось все с крупных денежных переводов. На мое имя в различные банковские учреждения Нью-Йорка вдруг пошли крупные суммы в валюте, исчисляемые десятками и даже сотнями тысяч долларов. Такие переводы шли, в частности, в «Чейз Нэшнл бэнк», «Нэшнл бэнк оф Нью-Йорк сити», «Ройял бэнк оф Кэнада»… И только после очередной солидной порции денежных «вливаний» я получил из Москвы депешу, в которой говорилось, что на мое имя будут и в дальнейшем поступать переводы, о назначении которых мне сообщат дополнительно.

Еще через некоторое время пришли и указания Центра: закупить оружие, в том числе самолеты и танки, для республиканской Испании. Что же касается эмбарго, то мне предписывалось найти пути обхода этого самого «эмбарго». А деньги, между тем, лились как из рога изобилия. В результате на моих счетах в разных банках скопилось около двух миллионов долларов. Сам этот факт свидетельствовал о большом доверии Центра ко мне. Переводы в основном шли из Швейцарии и, думаю, за счет испанского золота, вывезенного из Мадрида в нейтральные страны. Конечно, такие суммы не могли пройти незамеченными, и в конце концов меня пригласил к себе директор одного из отделений «Чейз Нэшнл бэнк». Наверное, он желал лично познакомиться с новоявленным миллионером. Приглашение было передано в очень вежливой форме, и я не мог его не принять, ибо мой отказ вызвал бы подозрения.

Кабинет директора был обставлен дорогой мебелью, стены обиты ценными породами дерева. Директор оказался немолодым человеком представительной внешности. Он предложил мне присесть в одно из кресел, сам устроился напротив и внимательно, не скрывая интереса, стал в упор разглядывать меня.

Мне было неловко, потому что он откровенно разглядывал не только мою внешность, но и одежду, обувь, одним словом, все, во что я был одет. По взгляду банкира я понял, что он не очень высоко оценил мой внешний вид. Я, конечно же, старался не выдать своего волнения.