Алексей Гущин: Осененные гвардейским стягом

Ее задачам была подчинена работа всех городских предприятий. Было организовано собственное производство вооружения и ремонт боевой техники. На заводе имени Октябрьской революции рабочие наладили выпуск танков. Базой для этого служили имевшиеся в городе тракторы. За время обороны на заводе было изготовлено 55 танков и 40 отремонтировано. Помимо этого, трудящиеся Одессы дали фронту 3 бронепоезда, свыше 1200 минометов, 200 тысяч гранат, десятки тысяч мин и много другого вооружения.

Одесса давала фронту и людские резервы. Немало жителей города вступило в ряды народного ополчения. Только одесский комсомол направил на фронт свыше 18 тысяч человек.

Славные революционные и боевые традиции города, где в 1905 году поднял красный флаг восстания броненосец «Потемкин», проявились в дни обороны с новой всеохватывающей силой. С беззаветным мужеством дрались под Одессой полки морской пехоты, набранной из моряков-добровольцев, черноморские корабли под бомбежками и обстрелом доставляли в окруженный город подкрепления, продовольствие и боеприпасы, громили коммуникации немцев огнем тяжелой артиллерии.

* * *

Сегодня мы в первый раз шли под Одессу. Поход не был неожиданностью. Мы давно ждали его, и командир бригады крейсеров Черноморского флота капитан 1-го ранга С. Г. Горшков уже 5 сентября объявил нам о нем. «Красному Кавказу» надлежало прибыть в Одессу в район между Большим Фонтаном и Аркадией и подавить там огневые точки противника.

В напряженном ожидании проходит час за часом. Тьма уступила место рассветному сумраку. И вскоре все находившиеся на мостике увидели далеко впереди огромное зарево. Казалось, горело само море. Но то был обман: прямо по курсу перед нами в огневых сполохах вставала Одесса.

Гнев и боль стеснили наши сердца. Одесса... Город белокаменных дворцов, тенистых каштановых аллей, синих булыжных мостовых. Город, воспетый и прославленный писателями. Край гордых, красивых и смелых людей. Дерибасовская, Оперный театр, Потемкинская лестница. Город Пушкина и декабристов, цитадель свободомыслия.

И этот город пылал! Фашистские варвары разрушали его мосты и набережные, его памятники и священные места!..

Зарево разрасталось, занимая полнеба. Клубы черного дыма застилали горизонт. По мере приближения крейсера к назначенному месту все ярче разгорались красные костры пожарищ; багровые отблески заплясали по броне корабля, по стволам орудий, по каскам наблюдателей и зенитчиков.

В точно назначенное время «Красный Кавказ» прибыл в заданный район. Якорь к отдаче изготовлен, и, пока его отдают, я вызываю на мостик командира артиллерийской боевой части капитан-лейтенанта Коровкина. Нам предстоит сложная стрельба: крейсер должен огнем своего главного калибра разрушить оборонительные сооружения немцев, удаленные от моря на десятки километров. Такую стрельбу надо корректировать, то есть посылать на берег корректировочный пост и по его заявкам вести стрельбу. Именно об этом мне и нужно поговорить с Коровкиным. Капитан-лейтенант не заставляет себя ждать.

— Кто пойдет в составе поста? — спрашиваю я.

— Командиром старший лейтенант Мартынов, наблюдателем краснофлотец Бердников, радистом — старшина 1-й статьи Бовт, — не задумываясь, отвечает Коровкин.

Ясно: командир БЧ-II уже продумал этот вопрос, ибо не хуже меня знает, что времени нам отпущено в обрез. С минуты на минуту к «Красному Кавказу» должен подойти катер с представителями штаба ООР, и тогда заниматься рассуждениями будет некогда.

Я одобряю выбор капитан-лейтенанта. Мне хорошо известен и командир дивизиона главного калибра лейтенант Мартынов, и двое других. Все они специалисты высшего класса, и лучших вряд ли можно было подобрать. А задание им предстоит сложное. Они пойдут на берег, занятый врагом, и от их действий будет зависеть успех всей операции.