Борис Львов-Анохин - Олег Даль - Дневники. Письма. Воспоминания

Борис Львов-Анохин, режиссер, критик.

Михаил Анчаров, писатель.

Василий Аксенов, писатель.

Людмила Гурченко, актриса.

Елена Козелькова, актриса.

Агнешка Осецка, польский драматург.

Владимир Мотыль, кинорежиссер.

Галина Фигловская, актриса.

Валентин Гафт, актер.

Михаил Козаков, актер, режиссер.

Надежда Кошеверова, кинорежиссер.

Григорий Козинцев, кинорежиссер.

Иосиф Хейфиц, кинорежиссер.

Алексей Симонов, журналист, режиссер.

Анатолий Эфрос, режиссер.

Эдвард Радзинский, писатель.

Белла Маневич, художник.

Владимир Трофимов, кинорежиссер.

Татьяна Лутохина, научный сотрудник Квартиры-музея А. С. Пушкина на Мойке.

Виктор Шкловский, критик, литературовед.

Вениамин Каверин, писатель.

Владимир Заманский, актер.

Владимир Седов, режиссер.

Виктор Конецкий, писатель.

Елизавета Даль, киномонтажер.

Татьяна Никитина, журналист.

Ольга Эйхенбаум, библиотекарь.

Наталья Галаджева, киновед.

Последнее письмо Козинцева, 11 мая 1973 г. Козинцев скончался. 12 мая в дом Козинцевых пришла телеграмма от О. Даля: «Я всегда буду ненавидеть вчерашний день».

Речь идет о фильме «Плохой хороший человек».

Печатается по экземплярам двух рецензий на телефильм, подаренных В. Шкловским О. Далю.

Посвящается Олегу Далю.

Под этим названием О. Даль объединил четыре стихотворения, подписанные: «Зима. Монино. 1981 г.»

Рецензия на фильм С. Соловьева «Сто дней после детства», отправленная О. Далем в письме к своей теще О. Б. Эйхенбаум.

Речь идет об инсценировке романа Ю. Олеши «Зависть», сделанной О. Далем.

Комментарии Е. Даль.

Я познакомилась с Олегом в августе 1969 г. на съемках фильма «Король Лир» в киноэкспедиции в городе Нарве. 18 мая 1970 г. он очень по-старомодному сделал мне предложение. 19 мая улетел с Театром «Современник» в Ташкент и Алма-Ату. Это его первое письмо ко мне.

О. Даль репетировал роль Треплева, но не сыграл ее.

В конверт была вложена фотография Олега в гостях.

Вернувшись с гастролей, Олег уговорил меня уйти с работы и уехать с ним отдыхать на два месяца в Бирштонас. Там несколько лет назад проходили съемки фильма «Хроника пикирующего бомбардировщика», Олег подружился с хозяевами, у которых жил, очень полюбил это место на берегу Немана, и мы отправились туда.

Олег продолжал работать в «Современнике». Прилетал в Ленинград при любой возможности, иногда на один день.

Ольга Борисовна Эйхенбаум — моя мама.

Минька — плюшевый мишка, подаренный мне Олегом.

«(Ц. и Л.)» — целую и люблю.

О. Сулейменов — казахский поэт, подарил О. Далю свою книгу «Определение берега» с надписью: «Олегу Далю без лишних слов с добрыми… Ол. Сулейменов, 30 апреля 1977 г.».

«Т. и К.» — долго не могла отгадать. «Т» — «тоскую», «К» — наверное — «кусаю», так было в других письмах.

Пьеса американского саксофониста Джона Колтрейна.

Осень — любимое время года Даля.

Всю обнимаю, целую, твой О. Д.

Летел из Ленинграда в Москву. В Москве Олег жил вдвоем с мамой — Павлой Петровной Даль. Лето она проводила на даче, а осенью часто ездила под Серпухов в поселок «Авангард».

Ира — Ираида Ивановна Крылова — сестра Олега.

Дядька — муж сестры Павлы Петровны, Надежды Петровны, — дядя Сережа. Они жили этажом выше.

Во МХАТе начинались репетиции пьесы Л. Зорина «Медная бабушка». Олег мечтал сыграть Пушкина.

М.М. — Михаил Михайлович Козаков.

Мы с Олегом ездили отдыхать в Алушту по большому блату в Дом отдыха комсомола. Первое, что нам сказали при приезде: барышня пойдет к барышням, а молодой человек — к мальчикам. Мы взмолились: мы и так живем в разных городах, и только в отпуске можем быть целый месяц рядом. Но — был решительный отказ. Нам удалось снять «комнату», это была площадь 2 x 2 кв. м., и можно было, открыв дверь, сразу падать на ложе. Мы сдали путевки, приобрели курсовки. Была еще долгая эпопея с пропиской, с уплатой за оную — мы попали в черный список, так как без прописки нас кормить не собирались. А наш хозяин за прописку платить не хотел — деньги с нас получил и взял их себе. Мы еще раз ему уплатили — и в конце концов нас стали кормить. Олег мучительно искал возможность отомстить «гостеприимному» Дому отдыха, но такой возможности не было. Они были неуязвимы. Отдых был испорчен. Да и Алушта — грязная, переполненная злыми мамами с непослушными детьми, какими-то тракторами, ползающими по пляжу между загорающими людьми, с треском и выхлопными газами; комната, состоящая из неудобного ложа, — все это стало потом предметом шуток, а пока мы бродили по Алуште и утешали себя тем, что у каждого из нас есть хотя бы один человек — уважающий и любящий.