Петр Григоренко - В подполье можно встретить только крыс…

– Впереди кто есть?

– Да, наш второй батальон. И командир полка с ним.

– Ну поехали.

Едем. Впереди колонна. Смело приближаемся. Остается метров 50 до ее хвоста. Вдруг, водитель поворачивает голову ко мне – весь белый: «Немцы!»

– Не снижайте скорости! – прикрикнул я на него. – Дайте сигнал! Я уже тоже видел: колонна действительно немецкая. В полном боевом. Но страху никакого. Даже шутливая мысль пронеслась: «После войны глупо быть убитым». Колонна уступает нам дорогу. Едем, смотрим на нее. Она тоже смотрит на нас, не то с любопытством, не то со страхом. Я снова шучу: «А вот тут, Тимофей Иванович, ваша винтовка совсем без пользы. Больше одного вряд ли удастся прикончить, пока они с вами рассправятся. Советую у шофера занять автомат. Ему он, пока руль в руках, не нужен. А когда руль выбьют, тем более не нужен будет». Так мы и проехали колонну. Продолжаем двигаться дальше.

– Куда же мы теперь? – спрашивает шофер.

– Свернем на первую же дорогу.

– Снова колонна, – вдруг воскликнул Тимофей Иванович.

– Что делать? – совсем в страхе спросил шофер.

– Ну, теперь тем более догонять, – говорю я. – Не поворачивать же навстречу той колонне.

Едем. Приближаемся. И, в один голос: «Наши!» Александров пошел навстречу машине. Поздоровались.

– Вы знаете, что за вами километрах в трех колонна немцев? – спросил я.

– Не знаю.

– Ну, рассказывать некогда. Быстренько засаду. Подпустить вплотную и обезоружить без крови.

Через несколько минут батальон исчез, как в воздухе растворился. Мы с Александровым укрылись в кустах, откуда хорошо видна дорога. Сидим, разговариваем. Наблюдаем за дорогой. По моим расчетам, немцы давно должны были появиться в поле видимости. Но нет. Прибегает связной от разведки, которая была выслана одновременно с организацией засады. Принес адресованную мне записку: «Достиг указанного вами места. Немцев нет». Сажусь в машину. Беру Александрова и связного разведки. Догоняем разведку. Да, это то место, где мы обгоняли колонну. Немцев нигде нет. Я смотрю на Тимофея Ивановича и водителя: «А немцы действительно были? Нам не привиделось?»

– Хорошенькое привиделось! – ворчит Тимофей Иванович. Я чуть в штаны не наложил. Никогда в жизни такого страху не переживал. А тут вы еще со своими шуточками о винтовке и автомате. Тут смерть явная хоть с бомбой, а не то, что с автоматом, а вы…

– Да, но где же немцы?

– В лес ушли, – уверенно говорит Кожевников. – Надо поискать.

Все мы тихонько пошли по ходу колонны, внимательно осматривая местность по обе стороны от шоссе. И я как-то не заметил, что Тимофея Ивановича с нами нет. Вдруг раздался его далекий голос… Он звал нас. Оказалось, что Кожевников пошел не с нами, а в противоположную сторону. И теперь сигнализировал нам, что видит следы колонны. Мы подошли к нему. Он стоял у проселка, который отходил вправо от шоссе и убегал в лес. На проселке были ясно видны следы множества кованых немецких сапог.

– А вы почему пошли в эту сторону? – спросил я у него.

– Я видел этот проселок, когда мы подъезжали к колонне. И я сообразил, что, если они решили уйти от нас, то они не пойдут вслед за нашей машиной, а скорее всего воспользуются проселком. Тем более, что это очень просто – скомандовать колонне кругом и маршировать на проселок.

– Разведчикам прощупать опушку леса! – скомандовал я.

Через некоторое время сержант-начальник разведгруппы прокричал с опушки: «Есть колонна!»

И мы увидели ее. Вернее, зримый след. Немцы как шли в колонне по три, так остановились и… сняли с себя все. С немецкой аккуратностью, на месте каждого солдата и офицера положены ранцы, на них сложены костюмы, рядом поставлены ботинки, положены автоматы. Не было только самих шедших в колонне людей.

– Как же они ушли? – воскликнул Александров. – Неужели в одном белье?

– Нет! – сказал я. – У них гражданское, видимо, было запасено пораньше. В ранцах носили. Обратите внимание – все ранцы пустые.

– А не убили они нас, сказал Кожевников, потому, что шуму боялись. У них, значит, заранее было намечено, как лучше выйти из войны. А любой шум мог помешать этому. Вот они и сказали глядя на нас – пусть живут! Спасибо им за это. – И он поклонился следам колонны. – Я желаю каждому из них благополучно добраться до дому.

Все слушали его, молча потупившись. Казалось, и каждый из них посылал доброе напутствие ушедшим.

Весь этот необычный эпизод навсегда врезался в мою память. И всегда, вспоминая его, я особенно удивляюсь тому, что у меня не было страха. Это даже неестественно. Обгонять колонну я был вынужден, ибо попытка развернуться на ее хвосте, ничего кроме гибели, не сулила. Но делать это без страха – противно природе человека. И никто не отказал бы мне в мужестве, если бы я, проезжая мимо колонны, испытывал страх, как никто не обвинил в трусости «испугавшегося» Кожевникова. Но у меня не было страха.