Екатерина Мишаненкова: Я — Мэрилин Монро

Его сценарий «Неприкаянные» ещё не был готов, значит, зарабатывать деньги должна была Мэрилин. Тем более и студия «XX век Фокс» начала терять терпение — по контракту Мэрилин должна была сыграть у них ещё в трёх фильмах. Ей предлагали на рассмотрение несколько сценариев, в том числе экранизацию романа Фолкнера «Шум и ярость», но в итоге она остановилась на предложенном Билли Уайлдером фильме «Некоторые любят погорячее» (в российском прокате — «В джазе только девушки»).

Странный вроде бы выбор — опять роль глуповатой блондинки. Но Мэрилин верила в чутьё Уайлдера и его режиссёрский талант. И, как известно, она не прогадала.

«Я никогда не могла любить, если не любила, а если я любила, то не могла скрывать свои чувства, как не могла, например, изменить цвет своих глаз».

Душечке из «В джазе только девушки» суждено было стать самой знаменитой ролью Мэрилин, а сам фильм до сих пор возглавляет список лучших комедий всех времён.

Но конечно, в 1958 году никто от этого фильма ничего подобного не ожидал. И меньше всех Мэрилин. Она согласилась сниматься ради денег и веря в талант Уайлдера, с которым уже работала на съёмках «Зуда седьмого года». Но вот свою героиню она не видела и не понимала. «Я согласилась сниматься, но я не понимаю этот образ, —жаловалась она Ли Страсбергу. — Я просто не верю этой девушке и ситуации, в которой она оказалась… Ведь я должна дружить, лежать в постели, секретничать с двумя девушками, которые на самом деле — мужчины?.. Это совершенно нежизненная ситуация».

Но Страсберг не зря воспитал целую плеяду великих актёров — он быстро нашёл нужные слова. «На самом деле тебе будет нетрудно поверить в комедийную ситуацию фильма, — ответил он. — Ты ведь плохо сходишься с женщинами… Когда ты входишь в комнату, все мужчины стремятся к тебе, тогда как женщины отворачиваются, стараются держаться от тебя подальше. И вот неожиданно две девушки хотят стать твоими подругами. Ты им нравишься. Впервые в жизни у тебя целых две подружки».

«Если вы сможете заставить девушку смеяться, то вы сможете делать с ней всё, что угодно».

После окончания съёмок «В джазе только девушки» Билли Уайлдер сказал: «По правде говоря, Мэрилин не была человеком трудным — она была просто невыносимой».

И действительно, Мэрилин умудрилась превратить съёмки в ад. Причём она не уходила в загулы и не отказывалась работать. Нет, она доводила всех до бешенства, заставляя раз за разом переснимать каждый дубль. Иногда она оставалась довольна только тридцатым, а то и пятидесятым дублем, когда её партнёры уже полностью выдыхались и валились с ног от усталости. «Временами сцена, которую мы могли бы отснять за час, растягивалась до трёх дней, — вспоминал Уайлдер, — поскольку после каждого неудачного дубля Мэрилин плакала, и нужно было поправлять ей макияж».

Они выбивались из графика, бюджет выходил за всякие рамки, а партнёры ненавидели Мэрилин, потому что им приходилось часами стоять в гриме и на каблуках, повторять одно и то же по сто раз, а потом в фильм шёл тот дубль, где всё хорошо получилось у неё, а не у них.

Когда съёмки закончились, Уайлдера спросили, будет ли он ещё работать с Монро. Он ответил: «Я консультировался по этому поводу со своим терапевтом и со своим психиатром, и оба они посчитали меня слишком старым и слишком богатым, чтобы проходить через такое ещё раз».

«Опоздать — значит убедиться, что тебя ждут, что ты незаменима».

1959 год Мэрилин Монро встретила в состоянии глубокой депрессии.

Во время съёмок фильма «В джазе только девушки» ей снова удалось забеременеть, и она временно воспряла духом, да и Миллер, узнав об этом, снова начал очень сильно о ней заботиться. В октябре, завершив работу, Мэрилин вернулась в Нью-Йорк, отдыхать, но в середине декабря у неё снова случился выкидыш.

Причина, вероятнее всего, была в том, что, несмотря на предупреждения своего гинеколога, доктора Крона (пожалуй, единственного, кроме Миллера, человека, пытавшегося помочь ей справиться с зависимостью от таблеток), во время беременности она принимала снотворные и успокоительные. Во всяком случае, она писала друзьям: «А не могла ли я его убить, приняв весь аматил на пустой желудок? Кроме того, я ещё выпила немного шерри». Как бы то ни было, это была последняя попытка Мэрилин Монро стать матерью.

От навалившейся депрессии она как обычно лечилась успокоительными, снотворными, транквилизаторами и походами к психоаналитику, от которых не было особого толку. Вскоре её в очередной раз едва откачали от слишком большой дозы таблеток. Несчастный случай это был или попытка самоубийства — неизвестно.