Шамиль Султанов - Плотин. Единое - творящая сила Созерцания

Тут вмешался ХИП:

— Иначе говоря, человеческое творчество всего лишь одна из фаз развития жизни как мирового творческого процесса вообще. Эта фаза продолжает абсолютное творчество природы: как то, так и другое составляет один поток, не прерывающийся нигде и никогда, будь это органическая или неорганическая природа: «Творчество есть жизнь, а жизнь есть творчество».

Титан:

— Спонтанное появление нового составляет принципиальную черту процесса развития реальности. В этом смысле такое развитие, постоянно творческое, и является манифестацией эвристического потенциала, созидательной мощи Абсолюта Сравните подходы двух, формально весьма различающихся мыслителей. Великий шейх суфизма Ибн Араби, живший в XII–XIII веках, рассматривал реальность как постоянное жизненное движение, изменение, беспрестанное божественное «дыхание»: «В мире не существует покоя. Поистине непрерывное движение сохраняется вечно, днем и ночью… Бог проявляет себя в каждом дыхании и не повторяет того, что уже было проявлено… Каждое проявление влечет за собой новое творение и устраняет прежнее».

С другой стороны, Гегель, живший в XVIII–XIX веках, писал следующее: «Переводя возможность в действительность с ее содержанием, субстанция проявляет себя как творящую мощь, а возвращая действительное в возможность, она проявляет себя как разрушающую мощь. Но и то и другое тождественно: творчество разрушает, разрушение творит, ибо отрицательное и положительное, возможность и действительность абсолютно соединены в субстанциональной необходимости».

Невозможно было не улыбаться, слушая разговор переполненных чувством собственного достоинства компьютеров.

— Титан, упомянув Ибн Араби, напомнил мне одну историю, связанную с этим мистиком. Однажды в юности, будучи учеником Абу-ль-Хасана аль-Уруани, он поспорил со своим наставником, не соглашаясь с его доводами относительно того, кого пророк Мухаммад облагодетельствовав своим явлением. Ибн Араби ушел от учителя, так и не придя с ним к согласию. На улице по дороге к дому ему повстречался некий незнакомец, который неожиданно воскликнул: «Верь своему учителю!» Ибн Араби решил вернуться, чтобы сказать своему шейху, что был не прав. Но, увидя его и поняв, зачем он пришел, шейх сказал: «Неужели должен был явиться Хыдр для того, чтобы ты поверил словам учителя?»

Я замолчал и отхлебнул глоток холодного кофе. Никакой реакции со стороны машин не последовало. Тогда, усмехнувшись, я продолжит:

— В восемнадцатой суре Корана Хыдр фигурирует как некий юноша, наставляющий пророка Мусу (Моисея). Хыдр представлен как лицо более высокое, чем Муса, хотя миссия последнего состояла в передаче людям божьего закона. Этот юноша открывает Мусе тайну — мистическую истину, которая превосходит границы Законов.

Таким образом, Хыдр — этот некий таинственный наставник, который как бы направляет на истинный путь. Но что он значит в контексте нашей дискуссии?

Поскольку в сравнительном языкознании лучше всего разбиралась Сюзанна, то скорее всего именно она должна была высказаться первой. И я не ошибся.

— В системе арабского языка хыдр — это искаженное «хадыр», что в переводе означает «некто зеленый». Кроме того, зеленый цвет — священный цвет ислама именно потому, что зеленый цвет — символ жизни. Следовательно, в самом названии «некто зеленый» подразумевается множественная, абсолютная, творческая сущность жизни, которая может проявляться в некоторых людях как их «внутренний голос».

— Ну что ж, достаточно оригинальная гипотеза. Но давайте вернемся к точке зрения Плотина…

— В восьмом трактате третьей «Эннеады» Плотин утверждает, что обычно достаточно легко указываются разные типы с разными подразделениями. Но раз всякому факту имманентен какой-то смысл и восходящей иерархии жизни соответствует восходящая иерархия логоса и мышления, то ясно, что должна существовать и растительная степень мышления, и животная и т. д.

Вдруг в комнате стало быстро темнеть. Вспыхнул объемный экран голографического дисплея. Появилось чуть мерцающее лицо человека — высокий лоб, небольшая пролысина, блуждающая улыбка, добрые, но сосредоточенные глаза. Экран был сфокусирован таким образом, что видны были даже неровности на коже. По-своему это был удивительно сходный с оригиналом видеопортрет Плотина — словно искусный оператор совсем недавно снял его по случаю. Хотя меня трудно было удивить прорывами современного голографического программирования, — тем не менее когда я сталкивался с особо насыщенными образами, что-то внутри невольно замирало.