Шамиль Султанов - Плотин. Единое - творящая сила Созерцания

— Следовательно, все заключается в степени отождествления субъекта с объектом. В природе субъект отождествляется с объектом вне себя. В душе это отождествление происходит уже так, что субъект находит себя в себе же, но пока через посредство инобытия. И есть еще более высокое тождество, где субъект будет отождествляться с собою и, следовательно, созерцать себя в себе же, и притом без всякого посредства инобытия.

— Но человек есть и природа, и душа, и ум, и Единое.

— Сказать так будет недостаточно. Человек есть природное существо потому, что он есть и душа, и ум, и Единое. Он есть душа, потому что он и природное, и ум, и Единое. И так далее.

— То есть восхождение человека к Единому обусловливается не только им самим, его свободой, но и его, если можно так сказать, первоначальным роком. Этот рок в том, что он потенциально есть Все.

— Восхождение к Единому есть восхождение к Благу в себе. И продвижение по этому пути требует того, чтобы диалектика внешнего и диалектика внутреннего, диалектика объекта и диалектика субъекта становились одной, единственной диалектикой.

— Наша душа однородна с Абсолютной Душой. Но этого еще недостаточно для восхождения к единому Уму.

— Да, ведь в своей душе мы открываем двоякий ум: с одной стороны, рассуждающий, а с другой — доставляющий рассуждения. Действительно, можно спросить себя: если душа периодически то рассуждает о справедливом и прекрасном, то не рассуждает, должен быть в нас некто не рассуждающий, но всегда имеющий справедливое, то есть целостный ум. Более того, должно быть в нас поэтому и начало ума, тот центр в нас, с которым мы соприкасаемся и существуем и от которого зависим. Это центр силы, а путь к нему есть путь силы. Но и центр и путь к нему — нераздельны…

…В этот момент я чувствую, что где-то в глубине опять забурлил огонь. Беззвучные волны, идущие изнутри, кажется, ищут ту ритмику волн, энергии, которая вокруг него. Я вижу, как они медленно соприкасаются и вдруг, словно вспышка, рвутся во все стороны, и я сам превращаюсь в беззвучный вихрь, полностью растворяющийся в могучем, но грандиозном в своей красоте безмолвном потоке…

…Что-то несется впереди в бурлящем потоке. Странные очертания человекоподобных гор… пустыня… опять горы. Темное, дергающееся, огромное человеческое лицо. Вдруг разом все как бы отхлынуло…

…Мрак… Небольшая землянка… Ночь… Изредка скользят тени… Тихий, с посвистом голос что-то бормочет. Звуки то усиливаются, то ослабевают:

— О Боже, о Боже, дай мне знание Твое. Дай мне возможность прикоснуться к истине Твоей, о Боже. Прошу Тебя, о Боже, сжалься надо мной. Каждым вздохом своим, каждым выдохом своим, каждой частью бренного моего тела, душой своей прошу, о Боже, — дай мне возможность прикоснуться к знанию Твоему, тайне Твоей, к свету Твоему, к теплу Твоему, истине Твоей…

…Ночь. Неподвижная ночь. Бормотание. Все глуше и глуше. Несвязные слова. И вдруг… Исступление. Ярость. Огонь всепоглощающий… На земле — скрюченная, в лохмотьях фигура. Пальцы впиваются в камень. Капли крови на грязных, иссохших ладонях. Полузакрытые глаза, дрожащие веки. Оскаленные зубы…

— …О Боже милостивый. У меня ничего не осталось, кроме Тебя. Уже много лет я обращаю к Тебе молитвы мои — дай мне возможность прикоснуться к Твоей истине. Дай, дай, о Боже, дай…

Вопль. Еще… Боль. Ночь. Тишина. Распростертая фигура на камнях. Свист летучей мыши. И бормотание, бессилие… Провал… Сон… сон…

…Все небо — единый свет. И голос мягко и нежно звенит в пронзительном полете лучей:

— Встань и иди. Иди на восток. В первом же городе на твоем пути ты войдешь в дом. Там ты найдешь некоего слугу. Он ждет. Он тот, кто тебе даст Знание, которое ты заслуживаешь…

…Фигура вскакивает и бросается к выходу. Но тень ее застывает на стене. Человек бежит. Радость его словно превратилась в крылья, которые несут его к свободе, на восток. Темно, но человек видит, видит своими ногами, своим телом.

…Он устало, едва переставляя ноги, входит в большой, просторный двор. Фруктовые деревья со спелыми плодами; три красочных, застывших в своей гордости павлина. Люди, занятые своими делами.

Человек останавливается в нерешительности. Он вдруг понимает, что не знает… Через минуту кто-то прикасается к его левому плечу. Он чувствует холод, неопределенный ужас, и резко оборачивается. Небольшой, какой-то бесформенный и без возраста, в старой, но чистой, зеленой одежде некто, чуть улыбаясь, мягко и тихо говорит: