Шамиль Султанов - Плотин. Единое - творящая сила Созерцания

Я повернулся к Сюзанне и не ошибся. Именно она подхватила идею:

— Да, Плотин и считал то, в соответствии с чем природа создает что-нибудь, особого рода «силой», «потенцией», которая естественно не является материальной. Эта сила есть неделимая целостность, и в ней нельзя отделить движущееся от неподвижного. Она движется, поскольку обусловливает собой движение в материи; но она и неподвижна, как сфера логоса, смысла. Эта сила содержит в себе и эйдос, и материю, но не так содержит, что то и другое можно было бы здесь противопоставить. Нельзя сказать, что здесь содержится эйдос и материя. Сила, или потенция природных вещей, есть такой логос, смысл, который определил собою материю и сам определился ею. Он не растаял, не распустился в материи, но остался все же смыслом, хотя теперь он уже вобрал в себя смысловым образом материю и превратился из отвлеченного в конкретно определяющий, то есть в творящий логос. Поэтому Плотин и подчеркивает, что «в животных и растениях смыслы суть творящие принципы. Сама природа есть логос, который творит другой смысл в качестве собственного порождения, хотя и давая нечто субстрату, но сам пребывая в себе». Вот этот логос, ставший силой, потенцией материи без перехода в саму материю, и есть творящее в природе.

— Однако в то же самое время этот логос есть и созерцание. — Это уже был ХИП.

— В самом деле, логос определяет материю, то есть творит вещи. При этом он уже перестает быть вообще силой, но делается силой деятельности, не переходя в саму деятельность. То есть он разделяется, самопротивопоставляется. Получается логос сам по себе и смысл, воплощаемый в материи. Но ведь это тот же самый, один и единственный смысл. Следовательно, факт воплощения логоса в материи возникает только потому, что смысл может самого же себя самому же себе противопоставлять, будучи поэтому сам для себя и субъектом, и объектом. Но противопоставление логосом себя самого себе же самому есть взаимоотраженность смысла, то есть созерцание. А для логоса быть тем, что он есть, — это значит творить и переходить в творчество. Следовательно, созерцание, творчество и бытие тем, что есть, в природе — одно и то же. Если смысл, логос есть творящая, силовая потенция, это значит, что он есть созерцание, или, точнее, самосозерцание.

В этот момент в комнате вновь стало быстро темнеть. Замерцал объемный экран голографического дисплея, и я снова увидел лицо Плотина. На этот раз он казался спокойнее, темные глаза были сосредоточены, а на лице его мелькала чуть заметная улыбка.

— Как же природа, таким именно образом творя, может участвовать в некоем созерцании? А так, что если логос творит, в самом себе пребывая, то он, получается, и есть созерцание. Ведь деятельность свершилась согласно логосу, но будучи иной все же в отношении его. Стало быть, логос, хотя и связанный с деятельностью и направляющий ее, не есть еще сама деятельность. Но если это не деятельность, а логос, то он и есть созерцание. При этом во всецелом логосе самый последний смысл — природа — возникает из созерцания, оказываясь созерцанием в качестве предмета созерцания. Логос же, предшествующий логосу-природе, в своей совокупности является каждый раз по-разному, то оказываясь уже не природой, а душой, то являясь в природе и природой.

Но действительно ли и сам он — логос как душа — возникает из созерцания? Действительно, он есть продукт созерцания и чего-то созерцавшего. Но каким же образом она, природа, имеет это созерцание? Разумеется, она не имеет созерцания, происшедшего из понятия. «Происшедшим из понятия» я называю рассмотрение природой своего собственного содержания. По какой же причине она оказывается и жизнью, и логосом, и творящей потенцией? Неужели потому, что рассмотрение есть еще неимение того, что рассматривается? Однако если это она уже имеет, то именно потому, что она это имеет, она и творит. Следовательно, бытие для природы тем, что она есть, и оказывается для нее творчеством. Природа есть созерцание и созерцательная данность, ибо она есть логос. Благодаря тому, что она является созерцанием, созерцательной данностью и логосом, она и творит, поскольку она — все это. Творчество, следовательно, явлено нам как созерцание. Ибо оно результат пребывающего созерцания, которое делает не что иное, как творит именно благодаря тому, что оно созерцание.

Он замолчал, затем пристально вгляделся, улыбнулся очень мягкой и чуть рассеянной улыбкой и, понизив голос, сказал: