Кирилл Хенкин - Охотник вверх ногами

Мы узнали об этом по радио. Решили, что ребят, наверно, сразу выслали. А что, если вдруг... Бросились на улицу Архипова. Два замерзших парня в «кипелех» — совсем мальчики — топтались на ступенях синагоги. Пятеро (из них одна девушка) уже ушли. Эти два остались, ждали, когда к ним подойдут. Один высокий, с длинными льняными волосами, другой черноволосый, чуть покруглей. Они ждали уже долго.

Вокруг Йосси Клайна и Джюльса Левенталя в нашей большой пустой квартире набилось столько народа, что не то что сесть, двигаться было почти невозможно. Йосси и Джюльс пили чай с сухарями. С приезда ничего другого в рот не брали, соблюдали «кошер». И говорили. До хрипоты.

Оба изучали юдаику в Нью-Йорке, оба были раньше членами Лиги защиты евреев, возглавляемой Меиром Кахане. И ушли, считая Кахане недостаточно серьезным человеком.

Чтобы приехать в Москву во время пасхальных каникул, собрали по мелочи деньги у друзей и знакомых.

У них был план ОВИРа, и они сразу, не колеблясь, ворвались в комнату 21, где принимают заявления о выезде, развернули плакаты и начали выкрикивать лозунги. Затем, уже в общем зале, держась за руки, сели на пол в кружок и начали петь еврейские песни. Ворвавшаяся милиция сначала выгнала на улицу всех посетителей. Потом вытолкала и выволокла демонстрантов на улицу. Там подоспевшие граждане с портфелями (а в портфелях, как полагается, кирпичи) начали их этими портфелями бить. И кричать им «жиды!»

«Нам еще в Нью-Йорке объяснили, что значит это слово. И когда мы его услышали, то поняли: все идет нормально».

Эти бесстрашные дети сразили нас вопросом:

— Что мы можем еще для вас сделать?

Нашлось что! Накануне звонил один наш друг из США: «Срочно пишите руководителям еврейских общин Америки. Никсон давит на них, чтобы они публично осудили поправку Джексона. На днях евреи должны быть у президента и дать ответ. Никсон грозит, а руководители еврейского „истеблишмента“ колеблются. Они боятся, что их отказ может вызвать сокращение помощи Израилю. Обычный шантаж. Но они готовы уступить!»

Письмо уже было написано, под ним собрано более ста подписей. Там были примерно такие слова (цитирую по памяти):

«История еврейства знает примеры, когда иллюзорные, преходящие выгоды покупались ценой крови и слез еврейского народа. Не дайте себя обмануть. Помните: история не простит вам нашей судьбы».

— Вот если бы можно было провезти это письмо в Штаты...

Английский текст письма был тотчас разрезан по фразам, а Йосси и Джюльс переписали их ивритскими буквами на крохотных клочках бумаги.

Затем они попросили у нас скотч и ушли в ванную комнату прятать наше послание каким-то хитрым способом.

А люди тем временем приходили, и каждый, входя, спрашивал:

— Вы видели, что у вас творится во дворе?

Творилось! У подъезда черная «волга» с огромной антенной, топтуны повсюду, а прямо в подъезде какой-то тип в заграничном пальто выскакивал из-за лифта, пыхал навстречу входящим «блитцем» и говорил: «сэнкью!», изображая, очевидно, иностранного фоторепортера. Из соседнего подъезда тоже выскакивали двое с блитцами. Но те «сэнкью» не говорили. А на лестнице, выше нашего этажа двое в ратиновых пальто наблюдали за входящими в нашу квартиру. Шептали себе в рукав. Техника, прогресс!

Вечером, когда мы пошли провожать Йосси и Джюльса, тот, с блитцем, пятясь, шел перед нами, улыбался, фотографировал и говорил «сэнкью».

А вслед за такси, увозившим наших друзей, сразу рванули две машины. И пошли — одна, обгоняя, другая — на хвосте...

Уже на следующий день услыхали по радио через вой глушилки:

«По приезде в Вену американские студенты, проведшие демонстрацию в московском ОВИРе, заявили, что везут очень важное послание еврейских активистов руководителям еврейских общин США, и огласят его по прибытии в Нью-Йорк».

После оглашения нашего послания перед толпой американских корреспондентов, у представителей еврейского истеблишмента не осталось выбора. Новое сообщение по радио:

«Руководители еврейских общин США отказали президенту Никсону в его просьбе не поддерживать поправку Джексона».

Поздним вечером мы сидели у меня дома с Владимиром Слепаком, когда примчался наш друг Дж. А. — американский журналист. Он был сильно взволнован:

— Я прямо с официального приема в честь нашей экономической делегации во главе с министром экономики Лазарусом. Министр хотел с вами встретиться, но не успел. Он отвел меня в сторону и просил передать вам: поправка Джексона — это как атомная бомба! Ею можно грозить, но нельзя применять. Если поправка будет принята — конец разрядке. А вся злоба, все разочарование советских властей, рассчитывающих на американскую экономическую помощь, да и злоба советского народа обрушится на вас, евреев!