Дэвид Шеппард - НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино)

Примерно через час после начала нашего разговора пришёл фотограф и начал устанавливать освещение. Ино хотел, чтобы интервью продолжалось, пока его будут фотографировать — и пока фотограф готовился, продолжал воодушевлённо говорить, одновременно переодеваясь в разные костюмы: шёлковое кимоно, несколько разных шляп, эксклюзивную куртку военного вида. Услышав щелчок камеры, Ино становился совершенно другим человеком. Маленький симпатичный «обычный человек», с которым я провёл последние несколько часов, внезапно превращался в профессиональную рок-звезду. «Сейчас я не буду говорить, потому что мой рот на фотографии будет выглядеть смешно», — объявил он. Это была какая-то «клиника». Эту способность преображаться и становиться профессионально «публичным лицом» я уже замечал, много лет встречаясь с более традиционными рок-исполнителями (обычно в этот ритуал входило надевание тёмных очков — такой своеобразной маски) — но лишь в этот момент я понял, насколько хорошо Брайан «умеет быть Ино». Может быть, самодовольный шоумен образца 1972 года всё же не совсем ушёл в прошлое? Однако его педантичность нельзя было назвать всепоглощающей. Интервью завершилось, и он проводил меня — с просьбой, какую обычно выдвигают люди, не так хорошо умеющие выражать свои мысли и боящиеся показаться слишком мелкими и легковесными в печати. «Как-нибудь сделайте, чтобы это звучало поприличнее, а?» — попросил он, и я пообещал постараться. Может быть, он сказал так просто из скромности. Исполнить эту просьбу было нетрудно.

Целью этой книги, в частности, было примирить «переливающегося» публичного Ино с этим незащищённым обычным человеком Брайаном — школьником-католиком из саффолкской глубинки, окончившим восьмой класс с четырьмя «тройками» с головой, забитой ду-уопом и картинами Мондриана и поднявшимся до уровня культурного мага XX века. Я также хотел дать некий контекст, чтобы запечатлеть культурный ландшафт, на фоне которого исполнялись его часто противоречивые артистические замыслы, и исследовать, из каких корней эпохи, обстановки и обстоятельств вырос его своеобразный взгляд на вещи.

Несмотря на все его международные достижения и связи с современными и «футурологическими» вопросами, в Ино — как мне кажется — остаётся некая часть, неразрывно связанная с его саффолкским прошлым; в нём всё ещё жив тихий сдержанный парень, бродящий по отдалённым берегам Восточной Англии, заблудившийся в своих грёзах, наслаждающийся музыкой ветра в парусах яхты и инстинктивно наполняющий этот пейзаж глубоким смыслом. Ино согласен, что немалая часть его творчества связана с чувством уединения (но не одиночества ), которое он регулярно испытывал в юности — высоким чувством ощущения себя между знакомым и незнакомым, экзотическим и банальным.

Друг и влиятельный сотрудник Ино Петер Шмидт однажды сказал, что одна из ключевых функций искусства — это «предлагать некую более желанную реальность; так сказать, модель другого образа существования, со своим особым темпом и своими особыми культурными связями.»

Слова Ино перекликаются с этим мнением: «не вижу ничего плохого в эскапизме. почему нам не следует стараться убежать? Все мы с радостью принимаем идею выходного дня, и никто не называет это эскапизмом. Мне кажется, интересный момент в идее использования искусства для создания других реальностей, более желанных реальностей, состоит в том, что оно может дать тебе некую точку в твоём разуме, начав с которой, ты можешь создать свою собственную реальность.»

Итак, добро пожаловать в Великий Уход от Действительности.

Вудбридж в графстве Саффолк — это сонный рыночный городок с населением примерно 8000 человек; он лентой из зданий с самыми разнообразными крышами вытянулся вдоль западного берега реки Дебен, расширяющейся к сверкающему устью. Увенчанная впечатляющей водяной мельницей елизаветинской эпохи, эта когда-то процветавшая маленькая гавань, в чьи глубины когда-то спускались свежепостроенные деревянные парусники, сейчас представляет собой тихую вотчину воскресных рыболовов и братства обеспеченных яхтсменов. Расположенный всего семьюдесятью пятью милями северо-восточнее Лондона, он похож на многие городишки Восточной Англии чувством отъединённости от более грубых поверхностных качеств современной Британии — это место древнего кирпича и тихой уверенности, церковных праздников и скромных надежд. Эту невозмутимую «английскость» сразу же узнает тот, кто вырос в таком городе в 50-е годы — как Брайан Ино.