Фрэнк Заппа - СБОРНИК ИНТЕРВЬЮ ФРЭНКА ЗАППЫ ДЛЯ ЮНЫХ ФАНАТИКОВ

Нет никакой сраной разницы, сколько музыковедения ты выслушал в школе, или чему тебя учили о вещах, которые происходили в прошлом - если тебя не учат вещам, происходящим в настоящем, ты не подготовлен к выживанию. Итак, в США создаётся ситуация, когда, может быть, существует множество композиторов, которые могут сказать великие вещи, но у них никогда не будет возможности услышать исполнение своей музыки, потому что для того, чтобы позволить себе роскошь писать музыку, им придётся подрабатывать на бензозаправке. Как только они заканчивают какую-нибудь вещь, им приходится ходить упрашивать оркестры её сыграть. В каком-то смысле, именно так я и попал в рок-н-ролльный бизнес. До 21 года я даже не пытался сочинять рок-н-ролл. Вся музыка, которую я сочинял, начиная с 14 лет, не имела никакого отношения к року, джазу или чему-то такому. Я писал строго камерную или оркестровую музыку и никак не мог сделать так, чтобы её кто-нибудь сыграл. И я сообразил, что единственный способ сыграть её - это организовать собственную группу и сочинять для неё. Потом выяснилось, что найти людей, способных прочитать то, что я написал, тоже нелегко - так что в конце концов я стал сочинять не такие уж сложные вещи, но по крайней мере, они были мои, и я услышал свои замыслы в исполнении.

Вы говорите о ранних Матерях?

Да. Группа уже существовала примерно год, прежде чем у нас появился настоящий контракт. Наш менеджер показывал нас всем, кому только можно, но никто нами не интересовался, потому что им казалось, что мы не принесём прибыли. Наконец, парень из MGM по имени Том Уилсон увидел нас в клубе Whisky A Go Go в Лос-Анджелесе, и услышал одну песню, которая оказалась блюзом, и он подумал, что заполучил белую блюзовую группу. Общая сумма контракта составляла 2500 долларов, поровну распределённых между участниками Молодёжной Рок-Н-Ролльной Банды. Кажется, это был трёхлетний контракт, плюс один-два «свободных» года, а потом, когда мы наконец добрались до студии и записали Brain Damage и все прочие дикие вещи, брови стали подниматься всё выше и выше, и начались звонки Лос-Анджелес -Нью-Йорк, но было уже слишком поздно. Первый состав Матерей состоял из бывшего плотника, бывшего рабочего Электрической Компании в Техасе - Канзасе, парня, который только что бросил возить на грузовике лес, и меня -который только недавно был коммерческим оформителем поздравительных открыток. Так или иначе, первый состав Матерей не умел читать ноты и не имел никакого понятия о размерах помимо четырёх четвертей. Даже % давались им с трудом. Правда, нам удавалось вставлять то тут, то там пару тактов 6/4, и с течением времени они начали врубаться в 5/8 и 7/8, но всё это было на слух. Они не имели никакого понятия о том, что происходит в современной музыке. Они никогда не слышали о Стравинском; им нравился рок-н-ролл. Так что научить их играть то, что я хотел, было очень трудно. Самый грубый пример такой: я две недели учил Джимми Карла Блэка играть барабанную сбивку в конце одной фразы в Anyway The Wind Blows, ритм там был такой (демонстрирует голосом): шестидольный такт, вставка из шести ударов. Ему понадобилось две недели, чтобы сообразить, что ему нужно только добавить ещё два удара, и всё получится как надо. Прежде всего, ему было непонятно, зачем вообще нужно добавлять ещё две доли в середине песни, которая играется в четырёх четвертях. Это было чересчур дико. После двух недель упражнений - я имею в виду от 4 до 5 часов в день на один этот приём - он понял. После этого он мог играть это как угодно.

Зазубрил.

Да, зазубрил. И таким же образом мы разучивали весь остальной материал - просто зубрёжкой. Это одна из причин, почему некоторые считают меня директором-тираном, забивающим людей до смерти, заставляя их делать всё это, но другого способа нет. Нужно просто повторять одно и то же вновь и вновь, пока не получится некое подобие (я не говорю совершенство), пока вещь не начнёт более-менее звучать. В каждом последующем составе Матерей качество исполнения поднималось всё выше - в 1968 или 1969 г., когда группа распалась, это был состав из 10 человек, в котором четверо действительно могли читать ноты.

Духовики?

Ну, смотрите, это были Ян Андервуд, Банк Гарднер, его брат - трубач Базз Гарднер, и наш второй барабанщик Арт Трипп. Он имел очень хорошую профессиональную подготовку. Они все хорошо умели читать. Но это четверо из десяти. Я сам не особо хорошо читаю - я могу быстро писать, но моё чтение ни к чёрту не годится. Так что это даже близко не напоминало то, что мне было нужно, чтобы претворить в жизнь какие-либо сложные написанные структуры. Мы могли спонтанно играть всякую дичь, но сыграть какую-то пьесу по нотам - нет, так что это было очень неутешительно. К тому же, в 1969-м, когда я распустил группу, мы фактически бились головой об стену, пытаясь создать что-то необычное в рамках поп-музыки, а этим никто не интересовался. Мы мало зарабатывали и имели скорее плохую, чем хорошую, репутацию. Так что с новой группой я пошёл совсем по другому пути. Главным направлением первых Матерей в районе 1969 г. была инструментальная музыка - она составляла 70% концерта. Вокал вставлялся ради развлечения. Следующий состав опирался главным образом на вокал и сценические выходки, и музыка была не так уж сложна. Эта группа была принята гораздо лучше. Она распалась, когда со мной случился тот инцидент в Англии. А в теперешней группе есть все лучшие дикие аспекты ранних Матерей, потому что музыканты могут спонтанно импровизировать, но в то же время все они хорошо читают - небольшие проблемы только у меня и у басиста. Но вокал у нас тоже есть.