Владимир Рудный - Дети капитана Гранина

- Там немцы. - Алеша опустил голову. - Уже в сводке было...

- Белоус! - Старшая высунулась из кабины. - Сколько можно!..

- Добивайся, Горденко, настаивай! - Катя вскочила в кузов. - Может, к нам в санитары возьмут...

Машина тронулась. Алеша стоял, пока она не скрылась за бугром.

На земле валялся кусочек рваного металла.

Среди многих рапортов, поданных командиру базы торпедных катеров о назначении в десант, была решительная просьба Ивана Щербаковского. На Ханко он только прибыл, никто его еще не знал, взяли шофером полуторки. В прошлом торговый моряк, он облазил весь свет, прошел все - от палубного матроса до механика. Был он черен как цыган, быстр и резок в движениях и разговоре, роста среднего, но жилистость и худоба делали его высоким. Он уверял, и в это нетрудно было поверить, что именно в котельной он навеки почернел, а палящее солнце тропиков так выдубило его кожу, что ни одна пуля ее не пробьет. На этом основании он требовал зачислить его к Гранину немедленно и включить в список добровольцев обязательно под номером один - так и написал в рапорте. Командир береговой базы, выслушав его доводы, сказал, что список составят по алфавиту:

- Ваше место в нем на "Щ". Понятно? Можете идти.

Щербаковский выбежал из штаба, что-то вспомнил, вернулся, нашел нужного писаря, узнал, что все матросы на "А" в море, а список открывает фамилия Бархатов. Он пошептался с писарем и ушел. В назначенный час добровольцы построились у штаба в полном вооружении. Начальник строевой части развернул список и выкликнул:

- Щербаковский Иван Петрович!.. - Осекся, пожал плечами и закончил: Главный старшина.

- Есть!-радостно крикнул Щербаковский, благодарно зыркнул на писаря и тут же под сердитым взглядом командира береговой базы вытянулся так, словно в него вогнали жердь.

- Бархатов Борис... Макатахин Михаил... Никитушкин Николай...

Перекличка кончилась, начальник политотдела сказал напутственное слово, и катерники строем двинулись в Рыбачью слободку, где их поджидал "Кормилец". Там опять выкликали по списку, и Щербаковский первым прыгнул на буксир.

Увидев Алешу без дела возле рубки, он протянул ему автомат:

- Подержи, сынок, машинку. Приготовимся нырять с вашей шаланды в залив. Щербаковский стал заправлять флотские брюки в скрытые под ними сапоги.

Алеша простил ему даже "шаланду", приняв на хранение автомат.

Совладав с обмундированием, Щербаковский взял оружие.

- Нравится? - спросил он покровительственно.

- Нравится, - подтвердил Алеша.

- Ты какого года?

- Тысяча девятьсот двадцать третьего.

- Сосунок еще. В твоем возрасте Иван Петрович весь свет обошел, исключая Албанию и Китай, побывал даже в таком государстве - Таи, где императором его величество Пу И.

Матросы хохотали, но Алеша не удержался, поправил:

- Император Пу И в Маньчжурии. Мы это в седьмом проходили...

- Ты, сынку, с Иваном Петровичем не спорь, - настаивал главстаршина, поглядывая на десантников. - Я, возможно, лично разговаривал с императором.

- О чем же вы беседовали, главстаршина? - поддел Бархатов.

- Подарил краткую биографию Николая Второго с надписью: "И ты там будешь!", - отрезал Щербаковский под смех матросов.

- Берегись! - крикнул из рубки Шустров.

Буксир круто вильнул от очередного снаряда; все присели, кроме Щербаковского, его обдало волной, но он стоял, как влитый в палубу.

Довольный собой, он протянул Алеше автомат:

- Хочешь такой иметь?

- Очень.

- Так в чем же дело? Плюнь на эту шаланду, иди со мной. Возьму к себе в адъютанты. Завтра же раздобудем автомат, гранаты...

- Зачем, главстаршина, дисциплину подрываешь? - вскипел Бархатов. Паренек на должности, а ты его сбиваешь с пути...

- Подумаешь, должность - болтаться на старой калоше. Ты, сынку, айда за мной. Приму под свое командование.

На пристани Хорсена Пивоваров распределял пополнение - кого в оборону, кого на Старкерн, кого в резерв. Щербаковский предстал перед ним во всей красе. Где-то он уже разжился пулеметной лентой, опоясался ею, заткнул за пояс гранаты и заломил мичманку. Пивоваров оглядел его с головы до ног, покачал головой и сказал:

- Ленту сдать в боепитание для пулеметчиков. Привести себя в порядок - и в резерв.

- Как в резерв?! - опешил Щербаковский. - Я воевать пришел, а вы меня в резерв!

- Прекратить разговоры! - одернул его Пивоваров. - Принимайте отделение первого взвода и быстро в распоряжение лейтенанта Фетисова. Кру-у-гом!

Резервную роту только формировали, ей отвели пещеру возле Кротовой норы. Соседство с Граниным, хотя Щербаковский его еще не видел, утешало. Но впереди было новое огорчение: ротный писарь, ничего не подозревая, внес главстаршину в список по алфавиту на "Щ". Щербаковский обиделся, шумел: "Все равно буду первый после комроты! В бою добьюсь!" Но пока его фамилия стояла первой лишь в отделении, еще не нюхавшем пороха.